Friday, June 27, 2014

1 Нарымская хроника 1930-1945 Трагедия спецпереселенцев

ИССЛЕДОВАНИЯ НОВЕЙШЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ
Под общей редакцией А. И. СОЛЖЕНИЦЫНА

ИССЛЕДОВАНИЯ НОВЕЙШЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ
3
НАРЫМСКАЯ ХРОНИКА
1930-1945 Трагедия спецпереселенцев
Документы и воспоминания
Составление и комментарии В.Н.Макшеева
МОСКВА РУССКИЙ ПУТЬ 1997














ББК 63.3(2)6 Н28



ISBN 5-85887-022-8



Тексты документов подготовлены В.Н. Макшеевым
Серия: Исследования новейшей русской истории 3
©ГА ТО, 1997 © ЦДДНИ ТО, 1997 © Макшеев В.Н., 1997 © "Русский путь" оформление, 1997 © Русский Общественный Фонд Александра Солженицына, 1997

ОТ СОСТАВИТЕЛЯ
Васюган, печальная сибирская река, медленно и долго несет свою торфянистую воду из необозримых болот в привольную Обь. Эта стиснутая берегами темная река, на которой я прожил двадцать лет — с рокового 1941 по 1960 год, — словно символ того времени, всего того, что тогда было и там осталось, всего того, что невозможно забыть. Случалось в той жизни и светлое; но это пришло потом, а поначалу было невыразимо тяжело — смерть самых дорогих мне людей, одиночество, голод, гнет ссылки.
Став писателем (первый мой рассказ опубликовали, когда мне было уже за сорок), я писал о военных годах в васюганской деревне, рассказывал о горестях солдатских матерей и сирот, об их печали по убитым на войне близким. Но была в этих рассказах и моя затаенная боль, о которой тогда нельзя было говорить. Скорбь о погибшем в концлагере на Урале отце, об умерших в ссылке сестренке и маме. Боль, причиненная своей страной и оттого еще более мучительная.
Настало иное время, рухнули казавшиеся незыблемыми столпы, и предстала правда со всеми ее ранами и безобразными увечьями, которые так долго скрывали. Стала легальной ранее запрещенная литература о концлагерях и ссылках, опубликованы воспоминания тех, кто прошел через то страшное время и остался жив.
Однако любые воспоминания — это видение прошлого лишь одним человеком. Взгляд неминуемо пристрастный. На многое связанное с массовыми репрессиями 30-40-х годов могли бы пролить свет документы НКВД и НКГБ прошлых лет. Но значи
5

тельная часть их еще за семью печатями. И все же мне удалось просмотреть десятки карточек из недоступной ранее картотеки. Длинные ящики с данными о тысячах спецпереселенцев, когда-то отправленных на Васюган... Кто, когда, откуда, за что, где поселен. Дата смерти либо снятия с учета. Разлуки, унижения, обездоленность. Видел карточку, в которую вписаны я и скончавшаяся в ссылке от голода моя мама. Карточку, когда-то заведенную на мою умершую в один день с мамой шестилетнюю сестренку. «Дочь контрреволюционного элемента»... Но ссыльных в действительности было больше, чем этих разграфленных, уже пожелтевших от времени кусочков картона, — то ли плохо велся в комендатурах учет, то ли начали наводить в нем порядок, когда многие ссыльные перешли в иной, неподвластный комендатуре мир.
Спецпереселенцы, сосланные в ссылку в начале 30-х, «новый контингент» из Прибалтики, Бессарабии, Буковины. Жены погибших в концлагерях мужей, дети сгинувших за колючей проволокой отцов. «Социально опасные», «социально вредные»...
В архиве Томского областного УВД мне разрешили посмотреть и мое «дело», в котором я прочел меморандум об аресте моего отца. Чем-то напоминающий свидетельство о рождении типографский бланк, в графы которого чернилами вписаны фамилия, имя, отчество, год рождения, образование, место жительства, место работы... Бывший офицер царской и белой армий, воевал, был награжден... Подпись оперативного сотрудника, подпись председателя уездной «тройки». Дата — 26 мая 1941 года. Но что-то не успели тогда подготовить, и судьба даровала отцу еще восемнадцать дней пробыть с семьей. Последние восемнадцать из немногих счастливых дней его жизни. Восемнадцать из ста семидесяти оставшихся ему жить...
Не ведая, что уже заготовлен документ о его аресте, он уходил по утрам на завод, и набожная мама, прощаясь, как всегда, торопливо крестила его, а будильник на комоде мерно отсчитывал убегавшее время...
Помню, как-то, придя с работы, отец сказал маме, что кто-то неизвестный справлялся по телефону в заводском управлении, на месте ли он. Арестовали уже многих русских эмигрантов, и в тот день, наверное, была решена судьба отца. Я полагал, что на арест выписывали ордера, а оказалось — меморандумы... Вместе  с  меморандумом  в  папке  подшито  постановление
6

НКВД — жену и детей выслать «в отдаленную местность». Дата — 6 июня 1941 года. До исполнения оставалось восемь дней. Уже готовился конвой, уже стучали по рельсам железнодорожные составы из гулаговских вагонов. Пока еще порожняк... Шли последние приготовления к массовым репрессиям. Видимо, поэтому 26 мая и не арестовали отца. Решено было брать сразу тысячи. Эстонцев, латышей, литовцев, гуцулов, евреев, молдаван, русских эмигрантов. 14 июня 1941 года ранним утром нас разбудили тяжелые удары в дверь. Пришли за отцом, мамой, мной и сестренкой. Быть вместе оставалось лишь несколько часов...
Об отце в «деле» больше документов нет. Дальше в серенькой папке заявления, которые я, ссыльный, единственный оставшийся в живых из семьи, писал в разные инстанции, — просьбы об освобождении. К каждому заявлению приложен запрос в комендатуру и стандартный отказ. Справки о смерти мамы и сестренки. Подписи, печати... Пятьдесят три пронумерованных листа, которые должны храниться вечно.
Вечная память.
Много лет спустя в Государственном архиве Томской области (ГА ТО) и Центре документации новейшей истории Томской области (ЦДНИ ТО) я просматривал документы Васюганского района 30-х—начала 40-х годов — свидетельства горьких, злосчастных лет. Вчитывался в выцветшие протоколы заседаний райкома ВКП(б), в изобилующие орфографическими ошибками докладные записки и информации на серой бумаге военного времени, на тетрадных листках и вырванных из пропагандистских брошюр страницах. Разные почерки, ровные и кривые строчки, чернила и карандаш, машинописные буквы, сухой канцелярский стиль...
Прежде всего я искал то, что касалось ссыльных — спецпереселенцев 30-х годов и так называемого «нового контингента», к которому принадлежал когда-то и я. Таких документов обнаружил немного, но косноязычные протоколы, докладные записки и информации уполномоченных и парторгов воссоздают обстановку всеобщего угнетения, еще более глубокого в районе, три четверти которого составляли ссыльные. Гнета, утяжеленного войной и оправдываемого ею. Выдержки из документов — срез тогдашней жизни, хроника, за которой стоят судьбы людей,
7

тех, кто угнетал, и тех, кого угнетали. Те, за кем была власть, сами находились в зависимости, которая зачастую определяла их поведение. Чтобы выжить самим, им, заложникам системы, нужно было еще сильнее давить на тех, кто оказался внизу, выжимать из репрессированных все возможное и сверх того. Благородной целью — «Всё для фронта, всё для победы» — оправдывали средства.
Васюганский район... Его редкие поселки лепились по берегам Васюгана, единственной дороги, связывавшей район с Большой землей, отождествлявшейся ссыльными с волей и отчим домом. Протяженность этой реки от ее истоков в непроходимых болотах до устья, где торфянистая, коричневая, как чай, васюганская вода, еще какое-то время не смешиваясь с зеленоватой обской, тянется темной полосой на север, — более полутора тысяч километров. По обе стороны на сотни километров тайга и топи. Центр Западной Сибири, с 30-х годов печально знаменитое Васюганье, место, куда, как говорят, ворон костей не заносил. Впрочем, людских костей там теперь немало.
В 1930 году численность населения на этой территории не превышала двух с половиной тысяч человек. Но после «великого перелома», вместе с массовым раскулачиванием положившего начало раскрестьяниванию деревни, сюда на переполненных баржах привезли и высадили на безлюдные, поросшие тайгой берега более сорока тысяч лишенных всего, что они имели, крестьян из Прииртышья, с Алтая, Енисея... И огласилась земля стоном и плачем... Девятнадцати тысячам крестьян определили место в низовьях Васюгана, оставшихся повезли по реке дальше, на еще более удаленную и необжитую территорию, где была создана Средне-Васюганская комендатура. Покуда рубили из сырого леса бараки, а люди ютились в землянках и берестяных шалашах, начался повальный мор. Копать одиночные могилы не было сил, рыли впрок братские. Оставшиеся в живых спецпереселенцы начали возделывать скудные отвоеванные у тайги поля, а на затопляемых половодьем речных поймах стоговать сено. Кустарным способом вырабатывали пихтовое масло, смолу и деготь, заготовляли дранку и клепку. В 1932-1933 годах ссылка на Васюган продолжалась, ссыльных везли все дальше и дальше в верховье.
8

В 1938 году был создан Васюганский район и районным центром стал Новый Васюган. Достигших 16-летнего возраста детей спецпереселенцев снимали с комендатурского учета, но, кроме не являвшихся видом на жительство справок, они ничего не получили. Родители их по-прежнему именовались кулаками, и сами они — кулацкими детьми. За десять лет смогли бежать около двух тысяч ссыльных. Они убегали зимой в верховье Васюгана и оттуда через застывшее Большое болото на Большую землю. Многие в пути погибли.
Число умерших в первые годы ссылки от голода и болезней из-за отсутствия открытой статистики определить можно лишь косвенно, но есть все основания полагать, что в начале 30-х годов погибло более половины ссыльных. Умер почти и каждый второй сосланный сюда в 1941 году житель Прибалтики, Буковины, Молдавии.
Но Васюганский район — только один из тринадцати районов тогдашнего Нарымского округа — наиболее необжитой и труднодоступной территории Западно-Сибирского края, куда ссылались репрессированные. И хотя условия жизни и массовая гибель «классово чуждых» на Васюгане были такими же, как по всему Нарыму, все же происходившее в Васюганском районе еще не дает полного представления о масштабах Нарымской трагедии. Память о ней хранят обезлюдевшие берега многочисленных притоков Оби и обнажившиеся кости в неглубоких братских могилах на заросших погостах...
Готовя к печати печальную хронику этого северного края, я начал ее с 30-х годов, когда была поставлена задача одним ударом «ликвидировать кулачество как класс» и буксиры натужно потянули по Оби и ее угрюмым притокам набитые людьми баржи. Чем больше вникал я в документы тех лет, тем явственней и страшней становилась жуткая картина происшедшего.
«Бог создал рай, а черт — Нарымский край». Тот, кто дал подобное определение происхождению этих мест, остался безымянным. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона говорится, что Нарымский край «представляет огромную равнину, покрытую дремучими лесами, озерами и обширными болотами... самое значительное Васюгано-Абинское... до 400 в. в длину и от 50 до 100 в. в ширину; весеннее время... оно пре
9

вращается в обширный пресноводный бассейн, известный у туземцев под именем Васюганского моря»*.
Природа здесь такова и поныне, с той лишь разницей, что из-за хищнического истребления во второй половине XX столетия леса тут значительно поредели, а земля и реки кое-где подверглись варварской эксплуатации нефтяниками. Но в начале 30-х годов, когда сюда начали завозить десятки тысяч репрессированных крестьян, то был еще почти не хоженный край. Непроходимые болота, тучи гнуса летом, лютый мороз зимой... «Кто в Нарыме не бывал, тот и горя не видал» — еще одна распространенная среди спецпереселенцев поговорка, которой все сказано.
«Нарымская ссылка, в Росс, империи место политич. ссылки на терр. Нарымского края (С. Томского уезда). Возникла в 18 в., отбывали декабристы, участники польск. восстаний 1830-31 и 1863-64, народники, с.-д. (Я.М. Свердлов, В.В. Куйбышев и др.)»** — вот и все, что говорится о Нарымской ссылке в Советском Энциклопедическом Словаре. Ни в одной из монографий о Нарымском крае и Нарымской ссылке, ни в одной изданной за годы советской власти книге о Нарыме нет даже упоминания о том, что в 30^40-х годах XX столетия сюда были высланы на так называемое спецпоселение около четырехсот тысяч человек. При этом количество сосланных в эти места до 1917 года социал-демократов, о которых свидетельствует Энциклопедический словарь и о пребывании которых в Нарымской ссылке написаны монографии, изданы книги и защищены диссертации, — тех ссыльных большевиков, для увековечения памяти которых в Нарыме основан музей, не превышало двухсот человек. Да и по всей России после революции 1905 года было немногим более восьми тысяч политических ссыльных, принадлежавших к различным партиям. Ссылали их на три года и на более короткий срок, семьи их при этом никаким гонениям не подвергались, жили «политические» в селах, получали от казны пособие, работать их никто не принуждал...
А ведь то были люди, открыто стремившиеся к свержению существовавшего строя, призывавшие к революции и насилию.
"Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. Т. ХХА СПб.; 1897, с. 604-605.
** Советский Энциклопедический Словарь. М., 1985, с. 861.
10

Любая ссылка — это ограничение свободы, и отбывавшие На-рымскую ссылку большевики также испытывали лишения. Но насколько несопоставимо то, что пережили они здесь сами, с тем, что было уготовано тысячам и тысячам неповинных людей при советской власти!
Почти равный по территории Белоруссии и Литве вместе взятым, административно Нарымский округ был создан в 1932 году. Две трети лесных массивов тогдашнего Западно-Сибирского края — это нарымские урманы, в которых перед войной ежегодно заготавливали более миллиона кубометров древесины. Валили лес ручными пилами, вывозили к плотбищам на лошадях, сплавляли по рекам, общая протяженность которых в округе превышала шестнадцать тысяч километров. Но только четвертая часть этих рек была судоходной. В 30-х годах ценой многих тысяч жизней спецпереселенцами было раскорчевано более ста тысяч гектаров тайги под поля, которые, впрочем, богатого урожая не давали, — нарымская земля скудна. Да и большую часть намолоченного в артелях зерна отбирали в госпоставки.
В 1929 году, накануне массовой ссылки в Нарым крестьянских семей, население округа составляло 75,6 тысячи человек. К началу 40-х за счет неоднократного пополнения ссыльных оно перевалило за двести тысяч.
В информационном центре УВД Томской области, занимающемся реабилитацией жертв политических репрессий, находится свыше ста тысяч дел на семьи спецпереселенцев, сосланных в 30-40-х годах на территорию нынешней Томской области (до 1944 года входившей в состав Новосибирской области). Учитывая, что ссылались преимущественно крестьяне, которые, как правило, были многодетными, а также то, что в составе семьи нередко были и престарелые родители глав семей, в информационном центре УВД считают, что всего на спецпоселение на территорию Томской области было завезено до полумиллиона человек.
Поскольку подавляющее большинство их было доставлено в организованный тогда Нарымский округ, то для «освоения На-рыма» на берега больших и малых таежных рек завезли примерно четыреста тысяч человек. Сколько зарыли в нарымскую землю умерших в первые годы ссылки взрослых и детей на разросшихся возле каждого спецпоселка кладбищах — и по сей день официально не сообщается. Но, судя по косвенным данным и
11

воспоминаниям оставшихся в живых, от голода, лишений и болезней погиб каждый второй, т.е. около двухсот тысяч человек.
* * *
Прочитав множество протоколов и донесений тех лет, я решил написать повесть о спецпереселенцах; и вдруг пришло в голову, что не надо ничего домысливать, искать какие-то собственные формулировки, достаточно опубликовать выдержки из этих документов, чтобы воссоздать трагическую картину того времени. Но когда стал делать выписки, подумалось, что те, кому доведется их прочесть, все же не ощутят всей горечи того, что было. Протокольный язык, разрозненные факты, невидимые миру слезы... Чтобы происходившее тогда стало понятней тем, для кого все это давно прошедшее, я решил включить в хронику отрывки из воспоминаний, присланных мне в разное время такими же, как я, бывшими ссыльными. Включил также, для сопоставления, выдержки из документов и писем из сборника «На-рымская ссылка».
Некоторые цитируемые документы я снабдил короткими комментариями.
В. Макшеев
12

ДОКУМЕНТЫ, ВОСПОМИНАНИЯ, КОММЕНТАРИИ

Приводимые в сборнике документы цитируются в соответствии с современными правилами орфографии и пунктуации, кроме случаев, которые оговариваются особо

1
Из-за отсутствия сведений фамилии некоторых упоминаемых лиц даются без инициалов.
15
Из письма секретаря Томского окружкома ВКП(б) Нусинова и председателя Томского окрисполкома Рещикова секретарю Запсибрайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе и председателю Запсибрайисполкома Клименко*
7 марта 1930 г.
...В Нарымский край из разных округов Сибири вселяется 20 ООО кулацких хозяйств, что в переводе на людей составит свыше 100 ООО человек... Вся уголовная ссылка, которой прошло за 1929 год 3000 человек и за январь и февраль месяцы этого года 800 человек, а также все кулацкие хозяйства, прибывающие по железной дороге, этапируются в Нарым гужевым путем, со всеми вытекающими отсюда последствиями, как-то: предоставление подвод, конвой и т.д. Наибольшие осложнения и затруднения составляет продвижение прибывающих кулаков... Продовольствие и фураж приходится для концентрации перевозить на расстояние 400-500 верст. К тому же, как показал опыт прибывших первых четырех эшелонов, это положение осложняется безобразным состоянием у прибывших средств передвижения. У прибывших эшелонов не оказалось лошадей, саней, сбруи — так, в первом эшелоне из 200 лошадей две пали дорогой, 4 непригодны к передвижению на 300 километров, так как на месте отправки хороших лошадей заменили клячами, причем, по заявлению прибывших, обмен происходил несколько раз. Эшелоны прибывают без саней, в частности, в первом эшелоне оказалось только 85 саней. Многие без оглобель, крестовин и т.д.
При таком состоянии средств передвижения не только не приходится говорить о перевозке домашних вещей и двухмесячного запаса продовольствия, но даже нельзя перевезти детей и стариков, которых в эшелоне свыше 50 процентов. По-

этому нам пришлось оставить в Томске все кулацкое имущество: домашние вещи, продовольствие и прочее.
Государственный архив Новосибирской области (в дальнейшем — ГА НО), ф. 47, оп. 5, д. 104, лл. 153-154
Бесконечной вереницей растягивались по зимнику обозы со ссыльными крестьянскими семьями. На санях бабы с укутанными в тряпье ребятишками, узлы и сундуки со скарбом. Все мало-мальски доброе отобрано, растащено деревенскими активистами. Скрип полозьев, понукание возчиков, угрюмые конвойные... Тоскливое ожидание — что впереди? Зимник узкий, в одну колею, бесчисленные раскаты, глубокий снег по обочинам. Лопнет завертка оглобли чьих-нибудь саней, порвется ли гуж в хомуте — остановится одна лошадь, останавливается и весь обоз. Ругаются обозники, мороз пробирает худую одежонку, и, кажется, нет конца этому пути. В селах, где останавливаются на ночлег, конвойные сгоняют этапируемых в превращенные в клубы пустые церкви, не разрешают общаться с местными жителями, и все же те несут им каральки, вареный картофель, молоко детишкам. Бог знает, что будет с самими, не отрекайся от тюрьмы да от сумы...
Распустило зимник, пришла весна 1931 года, и тысячи ссыльных стали отправлять на места поселения водным путем. По воде скопом дешевле, так меньше хлопот. И поплыли по Оби и обским притокам тяжело груженные баржи. Расстилая по водной глади дым, тянули их когда-то доставлявшие на север муку, сахар, мануфактуру купеческие пароходишки, а теперь в сырых трюмах барж везли измученных людей. Колесные купеческие пароходишки с названиями, никак не соответствующими их новому предназначению, — «Дедушка», «Товарищ», «Смелый»... Безостановочно шли караваны, лишь изредка притыкаясь к безлюдному берегу, чтобы снести по трапу и схоронить умерших в пути. И опять дальше на север, в верховья еще не обмелевших рек, в тайгу, в чащобник, на комарье... Чтобы эти люди не мешали строить «светлое будущее», где от «каждого по способностям, каждому по потребностям».
16

2
Из постановления Совета Народных Комиссаров СССР
28 декабря 1931 г.
О хозяйственном устройстве спецпереселенцев в Нарымском крае
Ставя перед западносибирскими организациями задачу в ближайшие два года полностью освободиться от завоза в На-рымский край хлеба, фуража и овощей для снабжения спецпереселенцев и перейти на снабжение продуктами собственного производства, СНК СССР постановил:
Считать, что на ближайшие годы по сельхозпроизводству будут специализированы следующие комендатуры Нарымского края: Галкинская, Парбигская, Тоинская и Шегарская с населением в 55,7 тысячи человек, из коих 25 тысяч полноценной рабочей силы будет занято на сельхозработах. По лесу и кустарным промыслам будут специализированы Н. Васьганская*, Ср. Васьганская*, Парабельская, Кетская, Кето-Чулымская и Алек-сандро-Ваховская комендатуры с населением в 160,2 тыс. людей, из коих 60 тысяч полноценной рабочей силы будет занято на работах.
...Отвести спецпереселенцам, расселенным в Нарымском севере, земельных фондов 855 ООО га, из коих землеустроить в 1932 г. 427,5 тыс. га. Раскорчевать 75 690 га, построить 970 колодцев и проложить не менее 285 км проселочных дорог. Освоить под полевые и огородные культуры не менее 34 700 га. Для осуществления всей программы по сел>хозустройству утвердить денежные ассигнования 12 764 тыс. рублей.
Предложить НКФину, НКЗему и ОГПУ выделить указанную выше сумму из отпущенных постановлением Совнаркома Союза от 16 августа сорока миллионов рублей на сельхозустройст-во спецпереселенцев.
...В числе мероприятий по медобслуживанию и борьбе с детской смертностью обязать Наркомздрав РСФСР в месячный срок укомплектовать Нарымский край средним медперсоналом, направив 30 чел. из Западной Сибири и 40 чел. из других областей РСФСР.
* Так в тексте. 2-4717
17

...Обязать ОГПУ ускорить начатое строительство детучреж-дений и яслей, открыть 5-6 новых больниц не позднее 1 января 1932 г.
...Ввиду большой смертности детей, зависевшей от неудовлетворительного питания, Крайздраву учредить несколько передвижных питательных пунктов на 6 месяцев с единовременным охватом 3000 наиболее слабых детей до восьмилетнего возраста.
Зам. председателя СНК СССР В. Куйбышев
Зам. упр. делами СНК СССР И. Мирошников
Центр документации новейшей истории Томской области (в дальнейшем — ЦДНИ ТО), ф. 206, оп. 1, д. 1, л. 8
3
Из воспоминаний Ирины Федосеевны Коростелкиной, сосланной в Нарымский округ из Алтайского края в 1930 г.
Зимой маму и нас, троих детей, выгнали из дома, назвав «кулаками». Папу за месяц до этого посадили в тюрьму за то, что он сказал уполномоченному «неотесанный», когда снимали с церкви кресты и, сбросив их вместе с иконами в затопленную водой яму, затоптали в грязь. К весне папа освободился, но всех нас определили в ссылку. Дом у нас на глазах сломали и увезли в поле на кульстан. Хотя бы вселили кого-нибудь на месте, дом наш был хороший... Когда ломали, карнизы и резные наличники покололи в щепы...
30 мая подлежащий высылке народ со всего района погрузили в открытую баржу, набили, как селедку в бочку, и месяц везли. Часто шел дождь, сверху лило и негде было укрыться. Время от времени приставали к берегу, часть людей выгружали и опять плыли дальше на север. Везли по Оби, заходили по Чае, потом пароход потянул баржу по Васюгану. Высадили нас в болотистое место, хотя неподалеку был яр, где стояли три дома, в которых жили остяки. Кругом тайга, как сейчас помню, мама сказала: «Глядите, ребятишки, — в небо дыра». А мы не поняли и спрашивали ее: «Где дыра?» В первый же месяц умер
18

ли сотни детей и стариков. Помню все — было мне тогда девять лет.
Фонд Музея социально-политической истории г. Томска (филиал Томского краеведческого музея)
4
Из протокола совещания по вопросам хозяйственного устройства спецпереселенцев в Каргасокском районе
22-24 марта 1932 г.
...Признать, что в эпидемическом отношении Каргасокский район и по настоящее время является неблагополучным по сыпному тифу, оспе и особенно с наступлением весны по брюшному тифу... Крайняя загрязненность населенных пунктов и источников водоснабжения, чрезмерная скученность... В части цинготных заболеваний является неблагополучной особенно Средне-Васюганская комендатура, где цингой поражено около 30 процентов всего населения.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 1, л. 29
Власть в Нарымском округе принадлежала окружному комитету ВКП(б). Ему предоставляли информации о положении дел секретари районных комитетов партии, сюда поступали докладные от уполномоченных, которых окружком командировал «в низы» для проведения тех или иных кампаний, отсюда, из окружного комитета, исходили директивы: что, когда и каким образом исполнять. Комитет карал и миловал, смещал руководителей районов округа, ему были подотчетны местные судебные и карательные органы. Все это делало в условиях Нарыма власть окружного комитета ВКП(б) практически не ограниченной. Окружком доводил задания и разнарядки по лесозаготовкам, хлебопоставкам, вылову рыбы и сбору налогов, он контролировал школы, детские дома, медицину, торговлю и связь, он следил за настроением «масс» и личной жизнью тех, кто этими «массами» повелевал.
19

Сталинский стиль руководства, державший в постоянном напряжении больших и малых руководителей, в свою очередь давивших на тех, кто подвластен им, был свойствен всем партийным органам. Сохранившиеся в партийном архиве многостраничные протоколы заседаний бюро Нарымского окружкома ВКП(б) пестрят глаголами в повелительном наклонении: «обязать», «принять немедленные меры», «строго предупредить», «снять с работы», «привлечь к ответственности»... Беспрерывное давление, постоянно висящий над головой дамоклов меч... В начале 30-х годов — коллективизация и связанные с нею репрессии, в середине 30-х — «чистка партии», поиск «врагов народа» и «вредителей», начало 40-х годов — война и все с нею связанное...
Стиль работы окружного комитета копировали всесильные на местах райкомы партии. Составы их не были стабильными, колода периодически перетасовывалась — менялись присылавшиеся окружкомом секретари, менялись в обязательном порядке входившие в партийные бюро начальники местных органов внутренних дел и госбезопасности, сменялись прокуроры и председатели райисполкомов. Облеченная властью номенклатура, несколько власть имущих, не зависящих друг от друга человек, готовых при случае свалить один другого... Все — как на самом верху, все по образу и подобию.
Удельными князьками на периферии нарымских районов были председатели сельсоветов и поселковые коменданты. Кто-нибудь из них одновременно избирался секретарем территориальной парторганизации, состоявшей иногда из нескольких человек местной элиты. Олицетворявшие власть на местах секретари партийных организаций и коменданты сообщали о положении дел в райцентр, там «принимали меры» и докладывали окружному комитету ВКП(б), тот информировал по всем вопросам краевой комитет в Новосибирске, оттуда докладывали уже в ЦК ВКП(б).
Девять десятых документов, выдержки из которых я включил в этот сборник, — это документы бывшего Томского областного партийного архива, ныне — Центра документации новейшей истории Томской области, касающиеся Нарымского округа за период его существования с 1932 по 1944 год. Поскольку партийная власть распространялась на всё и вся, именно эти свидетельства дают наиболее полное представление, что тогда
20

происходило и какой ценой достигались победы их организаторами. При желании все делавшееся тогда можно представить как героическую «борьбу за построение», но те, кто когда-то писал докладные и информации, те, кто протоколировал собрания, сочинял постановления и решения, — все они невольно свидетельствовали о том, что стояло за этой борьбой. Преступление, оправдываемое теорией, остается преступлением.
5
Из протокола заседания бюро Чаинского РК ВКП(б)
2 августа 1932 г.
1. О классовой борьбе в колхозах
Постановили: предложить фракции РИКа и обязать уполномоченных собрать сведения на лиц, прибывших с [19]29 года в Чаинский район, и представить к 15 августа. Предложить райотделу ГПУ усилить работу по выявлению антисоветских контрреволюционных элементов, затесавшихся в колхозы и проживающих в районе... Обязать ячейки ВКП(б) решительно усилить самоочистку колхозов от чуждых антисоветских кулацких элементов, ни в коем случае не допускать таких случаев, как с Пьянковым и Тетериным (исключили из одного колхоза, в другой приняли). Предложить фракции РИКа в месячный срок тщательно подготовить кулаков к выселению в любое время.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 10, л. 48
6
Из резолюции бюро Чаинского РК ВКП(б)
31 августа 1932 г.
Полностью взять хлеб у спецпереселенцев в свои руки, не допуская разбазаривания его. Не допускать проведением этого мероприятия каких бы то ни было эксцессов, безнадежных на
21

строений, бегства, а добиться, чтобы это мероприятие стало стимулом еще большего оседания спецпереселенцев в нашем районе.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 10, л. 50
7
Из инструкции Сиблага о распределении урожая и доходов спецпереселенческих неуставных артелей в 1932 г.
Из валового урожая создаются: семенной фонд, страховой семенной фонд (10 процентов от семенного), фонд на расширение производства и спецфонд (по 5 процентов от валового). Из оставшегося на трудодни образуется фонд из расчета 1,5 центнера на едока в год. Распределение этого фонда производить спецуправлениям в виде выдачи продпайка по норме 1,5 центнера на едока в год (один раз в два месяца).
Там же, д. 6, л. 3
8
Из информационного письма секретаря Бакчарского РК ВКП(б) Осипова секретарю оргбюро крайкома Беляевских
16 сентября 1932 г.
Настроение спецпереселенцев в основном здоровое*, но есть и отрицательное. К хорошим настроениям можно отнести такие речи: «Нас выслали для освоения Севера, и мы должны показать свою преданность Советской власти... Надо бороться, не хныкать...» Имеют место и прямо контрреволюционные речи: «Мы думали, что поедим хлеба вволю, а оказывается, нужно заготовить моху и гнилушек, т.к. пайка не хватает». «Надо
* После уборки первого урожая.
22

раздать хлеб на руки, иначе с голоду подохнем». «Лодырь будет есть наш хлеб». «Где мы будем чего брать, разутые, раздетые? Ботинки — 30 руб., пай* — 40 руб. Скажут — я лодырь, а я бос и голодный». «Только появился хлеб, нас снова увидали, если б мы были на своих старых местах, хлеб бы не был по 150 руб. пуд». «Почему не делается, как говорил Ленин, что крестьянин у хлеба должен есть хлеба вволю или, как говорил т. Крыленко, ненужные делать перескоки, которые вредны в работе?»
Данную характеристику даю исключительно из писем наших ребят-уполномоченных, а по линии ГПУ ничего для нас интересного нет, т.к. там помещены материалы за август, т.е. старые, того периода, когда еще о распределении урожая мы работы не проводили.
Там же, л. 33
Многострадальный крестьянин... Даже в ссылке он стыдился, что его могут упрекнуть в лености: «Скажут — я лодырь, а я бос и голодный»... И когда исстрадавшийся мужик, напрасно надеявшийся, что наконец-то сможет накормить вволю хлебушком свою семью, наивно спрашивает — почему же не делается так, как говорил Ленин, «наши ребята-уполномоченные» это именуют «контрреволюционными речами»! Одновременно с пресечением подобных вопросов спецпереселенцев окружной комитет ВКП(б) принимает меры для улучшения снабжения «своих ребят». Кривошеинский райком ВКП(б) доводит до сведения окружного комитета ВКП(б): «Со стороны Томского АКОРТа преступное отношение к обеспечению продуктами питания и промтоварами райпартактива». Сообщается, что «райпартактиву приходится покупать на базаре продукты питания». Заседание бюро окружкома ВКП(б) 20 октября 1933 года принимает решение «О дальнейшем порядке снабжения партактива», в котором говорится: «В дополнение к постановлению ОК ВКП(б) от 13 октября 1933 г. (параграф 17) согласиться с предложением тов. Павлова о передаче окружного закрытого и районных распредов для снабжения актива из системы АКОРТ** — Интегралкооперации». В партийных документах появляются новые термины: «закрытый распред», «прикрепле
Паевой взнос в кооперацию. ** АКОРТ — акционерное общество розничн. ;V   "рговли.
23

нец»... Каждому свое — одни спецпереселенцы, другие — прикреплении... (см.: ЦДНИ ТО, ф. 206, on. 1, д. 17, л. 146).
9
Из протокола заседания оргбюро крайкома ВКП(б) Нарымского округа
10 сентября 1932 г.
Слушали: о ходе организации закрытой столовой.
Постановили: принять к сведению заявление тов. Лыкова, что закрытая столовая для партактива будет открыта 14 сентября 1932 г.
Там же, д. 3, л. 56
Принятое к сведению заявление было исполнено, и вскоре партактив округа начал питаться в скрытой от глаз посторонних столовой. Однако, видимо, помещение партийную элиту не устраивало, и через полмесяца в повестку дня заседания бюро был включен вопрос «О состоянии закрытой столовой партактива». Постановили построить новую столовую. Кроме того, для полноценного питания секретарям окружкома и райкомов ВКП(б), председателям районных исполнительных комитетов ВЛКСМ ежемесячно из особого сектора Запсибкрайкома ВКП(б) высылались так называемые питпайки.
10
Из резолюции бюро Чаинского РК ВКП(б) по докладу районного коменданта о выполнении решения 12 районной партконференции
Декабрь 1932 г.
...Около двух тысяч семей спецпереселенцев живут в землянках... Около пятисот хозяйств спецпереселенцев вместо оседания в поселках разбрелись по коренному населению и ведут кочующий образ жизни. Отсюда факты бегства... Фрак
24

ции РИКа дать строжайшее указание сельсоветам о воспрещении размещения в поселках коренного населения бежавших спецпереселенцев, что виновные в их укрытии и пособничестве будут привлекаться к суду. Райкоменданту предложить не позднее 15 января переселить все семьи спецпереселенцев, живущие в поселках коренного населения, в спецпоселки.
Там же, д. 10, л. 152
11
Из постановления бюро Запсибкрайкома ВКП(б)
15 апреля 1932 г.
Несмотря на полный охват детей спецпереселенцев в возрасте 9-11 лет учебой... считать качество школьной и общественно-политической массовой работы неудовлетворительным вследствие того, что преподавательские кадры состоят на три четверти из спецпереселенцев. К началу будущего учебного года заменить завшколами спецпереселенцев неспецпересе-ленцами и решительно снизить количество учителей-спецпереселенцев.
Там же, д. 1, л. 34
12
Из протокола заседания бюро Каргасокского РК ВКП(б)
8 ноября 1932 г.
У членов бюро парткомитета и ответработников имеются домработницы-спецпереселенки, а отсюда вывод, что все решения бюро парткомитета являются достоянием спецпереселенцев.
Постановили: предложить членам бюро и ответработникам в недельный срок уволить домработниц-спецпереселенок. Контрольной комиссии проверить данное решение.
Там же, д. 8, л. 91
25

Продолжался «великий перелом». Сломав становой хребет крестьянству, большевики доламывали ему кости. Со страхом смотрели старожилы побережных нарымских сел, как буксирные пароходы тянут мимо них в верховья таежных рек перегруженные людьми баржи. Но, несмотря на насаждавшийся массовыми репрессиями страх, несмотря на произвол и насилие по отношению к тем, кто не хотел вступать в колхозы, три четверти местных крестьян в Нарымском округе в 1932 году еще оставались единоличниками. Их давили непосильными налогами, у них описывали имущество, но как в свое время их предки держались за «старую веру», так и они продолжали держаться за свое хозяйство, за свой уклад жизни.
Сопротивлялись ли сибирские крестьяне репрессиям, связанным с насильственной коллективизацией? Да, сопротивлялись, но сопротивление это было в основном пассивным. В народной памяти еще жило жестоко подавленное армией крестьянское восстание на далекой отсюда тамбовщине, в результате которого погибли тысячи вынужденных взяться за оружие мужиков. И только переполнившаяся чаша терпения заставляла вновь подняться заведомо обреченных на поражение крестьян против произвола и насилия. Эти изображавшиеся официальной пропагандой «кулацкими» и «белобандитскими» стихийные выступления безжалостно подавлялись, и делалось все, чтобы последующие поколения о них ничего не знали. Только теперь ставшие достоянием гласности документы проливают скупой свет на эту крестьянскую вандею. Одно из таких восстаний вспыхнуло в 1931 году в Чаинском районе. О нем почти шестьдесят лет спустя поведал в томской областной газете «Красное знамя» исследовавший архивные документы тех лет прокурор Бакчарского района А. Малков. С некоторыми сокращениями его очерк приводится ниже.
...По факту восстания было возбуждено уголовное дело № 585 (номер дела тогдашний, впоследствии он не раз изменялся) «По обвинению гр-на Славникова Федора Радионовича, Битюкова Василия Савельевича и других в количестве сто тридцать пять (135) человек по 58-2 ст. УК». Все материалы расследования заняли два тома следственных документов, в основном это протоколы допросов, написанные на различных листках бумаги, всего около 800 листов, в среднем по пять-шесть на одного обвиняемого. Более одного раза, как правило,
26

никто не допрашивался. Напрасно искать в уголовном деле такие обычные следственные документы, как протоколы очных ставок, постановления о приобщении вещественных доказательств, о признании потерпевшими или хотя бы их список, данные о материальном ущербе. Считанные единицы допрошено свидетелей.
Из материалов дела видно, что все участники восстания — ссыльные крестьяне. Правда, принял в нем участие и комендант Кузнецовского поселка П.М. Раков, 1896 года рождения. Активно помогал восставшим председатель Тигинского сельсовета Коровин, местный житель. Среди восставших были и те, кто в гражданскую войну защищал с оружием в руках революцию, очень многие служили в Красной Армии после гражданской. Некоторые были раскулачены и высланы сразу после демобилизации. Среди обвиняемых — бывшие сельские активисты и даже коммунисты. Так, например, Фирсов Павел Степанович, 1884 года рождения, отец четверых детей, состоял в ВКП(б) с 1920 по июль 1929 года, исключен «за связь с кулачеством».
Многие из них были совершенно неграмотные, под протоколами допросов вместо подписи — чернильный отпечаток большого пальца.
Неожиданно, но в материалах дела даже намека нет на участие в восстании затаившихся белых офицеров, белогвардейских лазутчиков из-за рубежа, на связь с контрреволюционными подпольными центрами и организациями. Видимо, для томских чекистов еще не пришло время фабриковать дела о «разоблачении» грандиозных заговоров.
Как утверждается в обвинительном заключении, в восстании приняли участие 1000 спецпереселенцев Парбигской участковой комендатуры. Спустя десять лет после окончания гражданской войны событие это было из ряда вон выходящим. И казалось бы, следствие должно было тщательно выяснить причины, вызвавшие восстание, мотивы участия в нем каждого обвиняемого. Но в протоколах допросов об этом ничего нет, таких вопросов не задавалось. Следователи требовали ответа в основном на один вопрос: кто из спецпереселенцев участвовал в выступлении? Только один раз, скорее по какой-то случайности, в протокол попали слова обвиняемого, что в день начала восстания он похоронил пятилетнюю дочь.
Согласно обвинительному заключению, восстанию предшествовала подготовительная работа. Обратимся к тексту документа:
27

«Экспроприированное и высланное на север, в Чаинский р-н ЗСК, кулачество, к.р. и антисоветски настроенное, не мирясь с создавшимся положением, стремясь противопоставить себя Советской власти, повело к.р. работу, направленную на организацию вооруженного восстания». Автор обвинительного заключения причину выступления представляет однозначной, но невольные «проговоры» документа позволяют сделать иные выводы.
«Вдохновителем и руководителем этого дела, — говорится далее в обвинительном заключении, — явился высланный кулак из г. Ленинска, бывший владелец кирпичных заводов Усков Георгий Егорович, ближайшим помощником его был тоже владелец кирпичных заводов, кулак Ленинского р-на Медведев Андрей Иванович». В материалах больше никаких данных об этих людях нет. И о том, кто они были на самом деле — заводчики или крестьяне, мы, скорее всего, узнать никогда не сможем. Вполне могло быть и такое. Занимаясь крестьянским трудом, имели яму, лопатой копали из нее глину, которую месила ходившая по кругу лошадь. Потом хорошо размешанную глину забивали вручную в формы, сушили и обжигали в примитивных, выкопанных в земле печах. Кирпич, рассказывают, получался отличного качества. Подобная «индустрия» была в каждой деревне. И когда потребовалось, то каждого, кто занимался каким-либо ремеслом — шорным, бондарным, столярным, пимо-катным, кожевенным и другими, — объявили владельцами завода, фабрики или мастерской.
Усков «...вел беседы о тяжелой жизни спецпереселенцев, малой пайке и т.д., а 3 июля устроил полулегальное собрание кулаков Ленинского р-на, на которое были приглашены представители других районов, как-то: Прокопьевского, Тальнин-ского, Кузнецкого и др., расселенных по соседству с Ленинским, под предлогом обсуждения вопроса посылки делегации в Край с ходатайством о прибавке пайка спецпереселенцам. На этом собрании Усков в своей речи присутствующим говорил, что нас,- спецпереселенцев, в скором времени ожидает голодная смерть, так как на главной базе в Бакчаре для снабжения спецпереселенцев продовольствия осталось на несколько дней, а поэтому нужно послать делегатов в Край, просить прибавки пайка, если же Край нам откажет в ходатайстве, то нам нужно в защиту себя что-то предпринимать». Как видим, причиной восстания стали не «экспроприация и высылка», а угроза голодной смерти. Из дальнейших событий видно, что ждать ее ссыльные не захотели.
28

Возникает естественный вопрос: известно ли было работникам Парбигской участковой комендатуры, поселковым комендатурам, Чаинскому районному отделению ОГПУ со своими осведомителями о настроениях ссыльных, о собраниях и разговорах на них и можно ли было предотвратить выступление, снять растущее недовольство, улучшив условия жизни? Ведь требовалось совсем немного — не допустить гибели людей от голода. Изучив материалы уголовного дела, я пришел к выводу, что это массовое выступление голодных и бесправных людей было сознательно спровоцировано властями. Об этом говорит ряд убедительных фактов.
О волнениях стало известно с первого же собрания, которое в обвинительном заключении названо «полулегальным». Уж в чем-чем, а в понятиях «легальное», «нелегальное» чекисты разбирались хорошо. И названо было собрание так потому, что проходило оно открыто, но состоялось без разрешения властей. Получить его на такое собрание было немыслимо. Через пять дней в тайге было созвано второе собрание, уже нелегальное, на котором присутствовало около 30 человек. На нем и началась подготовка к восстанию. 26 июля обсуждался его план. Было решено 30-го выслать людей во все поселки, 1 августа с утра обезоружить Орловскую комендатуру, сформировать отряд из ссыльных и двинуться на поселок Бакчар. Захватить там главную продовольственную базу и потом идти на райцентр — село Подгорное.
О нелегальных собраниях властям также стало известно. Ушли сообщения в Колпашево и в Томск, за сотни километров подтягивались в Подгорное вооруженные партийные отряды из Кривошеина, Колпашева. Из Томска перебрасывался кавалерийский отряд милиции с пулеметами. О готовящейся расправе стало известно спецпереселенцам, и они решили выступить 29 июля, раньше, чем намечалось.
Из обвинительного заключения: «29 июля, около 100 человек, часть вооруженных, под руководством Ускова группа двинулась на пос. Орловку для ареста и разоружения комендатуры. Получили отпор, потеряв трех кулаков убитыми, со стороны комендатуры убит один вахтер». Так прошел первый из четырех дней кровавой трагедии. Как указывается в документе, восстание проходило под лозунгом «Долой коммунизм, да здравствует вольная торговля, свободный труд и право на землю. Со-ввласти быть не должно, а должно быть учредительное собрание и выбор президента». Один из участников тех далеких событий утверждает, что в селе Бундюр висел лозунг: «Долой
29

коммунистов, да здравствует Советская власть!» Как бы там ни было на самом деле, начавшись как голодный бунт, восстание обрело и политическую окраску, в его лозунгах выразилось отношение повстанцев к человеконенавистнической большевистской политике тех лет.
30 июля повстанцы повели наступление на село Бакчар. Потеряв трех человек убитыми, в том числе одного из командиров — Колмагорова Николая, отошли в поселок Истоминский, откуда выступили на село Высокий Яр. Неподалеку от Высокого Яра разведка восставших столкнулась с разведкой отряда активистов и, потеряв одного раненным, отступила в село Кры-ловку. Из числа активистов был убит председатель Высокояр-ского сельсовета, член партии Паздрин.
Обвинительное заключение утверждает, что 30 июля восстанием было охвачено все «кулачество» Парбигской комендатуры. На самом деле в нем приняли участие ссыльные из населенных пунктов, расположенных между селами Высокий Яр — Крыловка — Бундюр: Веселый, Комарово, Красноярка, Озерный, Истоминский, Болотовка и других (большинства из этих поселков сейчас нет). Территория, охваченная восстанием, была увеличена следователями, видимо, затем, чтобы покрупнее казались заслуги по его подавлению.
31 июля в Крыловке повстанцы разбились по взводам и, как утверждается в документе, численностью до 1000 человек заняли Высокий Яр. Разгромив потребительскую лавку, выступили на Бакчар. Через два километра их встретил отряд сельак-тива. Потеряв убитыми около 20 человек, повстанцы отступили в Крыловку.
К этому времени к району восстания уже подошел сводный отряд карателей под общим руководством начальника Томского оперативного сектора ОГПУ Плахова. Утром 1 августа он занял Бундюр, освободив 8 арестованных работников комендатуры. Следует отметить, что восставшим ставились в вину расстрелы работников комендатур, однако ни одного конкретного факта в обвинительном заключении не приводится. А вот факт, что работники комендатуры в Бундюре хотя и были арестованы, но жизни не лишены, налицо. Этим же августовским утром отряд Плахова выступил на Крыловку, где находились основные силы повстанцев.
Из обвинительного заключения: «...Утром 1 августа в пос. Крыловка, в момент устроенного Усковым совещания штаба, был нанесен решительный удар по повстанцам». В результате этой бойни, решительно устроенной безоружным в своей мас
30

се мужикам, погибли Усков и еще около 50 человек. Рассказывают, что их прижали к реке, на берегу которой стоит Крыловка, и просто расстреляли.
На этом восстание закончилось, но расправа над его участниками продолжалась. Из описаний в обвинительном заключении боев можно легко подсчитать, что восставшие потеряли убитыми около 80 человек и один был ранен. Следствие подвело следующий итог: «За всю операцию с 29 июля по 2 августа со стороны банды убито более 100 человек, изъято около 10 винтовок, 100 единиц разного охоторужия. Отбит обоз — 300 подвод. Со стороны партотрядов убито 4 и ранено 3 человека. Изъято 135 человек участников восстания». Как же так могло случиться, что один и тот же документ дает две разные цифры о потерях повстанцев? Хотя следователи, видимо, «университетов не кончали», в арифметике, нет сомнения, они были тверды. Все дело в том, что уголовное дело начато лишь 18 августа, а до этого «следствие и суд» вершились на месте — в полном соответствии с классовым чутьем и революционным правосознанием по поселкам прошли расстрелы. Следствие не только не стало устанавливать фамилии и имена убитых, но и не сосчитало их. Сколько это «более 100»? Может, 120, может, 160. Не подсчитывались и раненые.
Кровавая расправа над отчаявшимися людьми была совершена прежде всего для устрашения ссыльных всего Нарыма, им было показано, что церемониться с ними не будут. Одновременно ОГПУ решило и другую задачу — продемонстрировало возрастающее сопротивление классового врага и исключительную важность своей организации.
В материалах дела имеются два постановления о взятии под стражу участников восстания: первое — от 19 августа на 60 человек, второе — от 28 августа еще на 84. Всего, таким образом, было арестовано 144 человека, тогда как в итоговом документе следствия указано 135, столько же — на обложке дела. Может быть, разобрались и выпустили 9 человек? Нет, этого, к сожалению, не произошло. В третьем томе дела, который является приложением к следственным материалам, подшиты медицинские справки — несколько строчек на маленьких клочках тетрадных листов. Из них следует, что часть подследственных умерла в Томской тюрьме от поноса, сыпного тифа и воспаления легких. Если это так, то нетрудно представить, в каких условиях они содержались. Но еще арестованные могли умереть от побоев, ведь в каждой справке почему-то написано: «Вскрытие не производилось в связи с отсутствием необходимости».
31

Всем подследственным было предъявлено одинаковое обвинение «...в преступлении, предусмотренном ст. 58-2, выразившемся в том, что они принимали активное участие с оружием в руках в кулацко-бандитском вооруженном восстании против Соввласти в Чаинском районе». Обвинительное заключение по уголовному делу было составлено 29 сентября 1931 года. 27 октября материалы дела рассмотрела в Новосибирске Особая Тройка Полномочного представительства ОГПУ по Западно-Сибирскому фаю. Приговорены к десяти годам исправительно-трудовых лагерей 9 человек, к пяти — 40 человек, к трем годам — 5 человек. Остальные — к пяти годам лишения свободы условно со ссылкой на Север. Приговоренных к ИТЛ отправили в Мариинский концлагерь Сиблага. Куда были отправлены приговоренные к ссылке, неизвестно, но то, что не в Чаинский район, — это точно. В одной из сопроводительных на этапирование упоминается Белбалтканал.
Долго после восстания по поселкам ссыльных выли бабы по убитым, расстрелянным, арестованным. Многие так никогда больше и не увидели осужденных родных и близких, до сих пор ничего не знают об их судьбе.
Неизвестны фамилии погибших, нет возможности назвать арестованных — этот список занял бы много места. Но назвать людей, проводивших расследование, считаю необходимым.
Постановление о взятии под стражу вынес уполномоченный Томского оперсектора ОГПУ Ушаков, им же предъявлено обвинение и составлено обвинительное заключение, согласие дал оперуполномоченный особого отдела ОГПУ Романов. Арестованных допрашивали оперуполномоченные Томского оперсектора ОГПУ Ковалев, Пестерников, Якимчук, уполномоченные ОГПУ по Чаинскому району Гладких, Белоусов, сотрудники следственно-оперативной группы Косаченко, Балашов. Можно только предполагать, как сложилась их судьба в дальнейшем. Возможно, во второй половине тридцатых попали в ту же глубокую яму, которую усердно копали другим, может, погибли на войне, а может, дожив до глубокой старости, умерли своей смертью.
Из Новосибирска во время восстания приезжал в Подгорное начальник комендантского отдела административного управления, позднее — начальник отдела трудовых поселений Сиблага Долгих. По воспоминаниям, человек здоровенного роста и свирепого характера. В своей книге [«Архипелаг Гулаг». — В.М.] А. Солженицын пишет, что летом 1954 года на подавление восстания политических заключенных в Степлаге приезжал
32

из Москвы генерал Долгих, «будто бы в то время— начальник ГУЛАГа». Другой ли? Этот ли, руководивший массовым уничтожением крестьян в Западно-Сибирском крае в тридцатые годы?
В Бакчаре, в самом центре села, находится красивый, по-современному обустроенный силами жителей стадион имени Хо-мутского. Названа этим именем и одна из центральных улиц. Вот уже без малого шестьдесят лет официальная версия утверждает, что землемер Галкинской участковой комендатуры, член ВКП(б) П. Хомутский в июле 1931 года был тяжело ранен во время подавления «кулацкого» мятежа и вскоре умер. Как и подобало в таких случаях, его с митингом и винтовочными залпами похоронили на площади, напротив участковой комендатуры. Над гробом соратники поклялись, несмотря на происки кулачья, продолжить строительство новой жизни.
И все эти годы тайком живет другая, неофициальная версия, хранимая пережившими лихолетье стариками. Во время восстания, в одну из ночей, Хомутский был в патруле, и его с перепугу из засады обстреляли свои же. Хомутский был ранен, а его напарник убит. Но, поскольку напарник был из ссыльных, его не удостоили чести быть похороненным на площади. Кстати, в материалах уголовного дела о ранении Хомутского и гибели второго совершенно ничего не говорится.
Со временем на площади построили стадион, и могила с обелиском стала мешать. Тогда обелиск сняли и перенесли здесь же, на стадионе, на другое место, а могильный холмик аккуратно разровняли, место притоптали. Потом обелиск стал мешать, и его перенесли через улицу, поставили в палисадник школы-интерната. Там он сейчас и стоит— кособокий, с пустой рамкой для фотографии, зимой занесенный снегом, летом в бурьяне. Да и зачем уход, ведь останков под ним нет. Коренные бакчарцы об истории с могилой говорить не любят, на вопрос, где же могила, пожимают плечами и равнодушно отвечают: «Где-то здесь, может, под трибунами, может, под беговой дорожкой...» Странным казалось мне такое отношение к могиле героя районного масштаба, со временем понял, что вся эта история выразила истинное отношение людей к тому неправому делу, которому он служил...*
* М а л к о в А. Восстание. — «Красное знамя» (томская областная газета), 31 марта - 1 апреля 1990 г.
3—4717
33

13
Из постановления бюро Каргасокского РК ВКП(б)
/ ноября 1932 г.
Предложить судебно-следственным органам поступающий материал на кулацко-зажиточную часть, не выполнившую твердые задания, немедленно проводить показательные процессы.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 8, л. 86
14
Из воспоминаний Марии Федоровны Абраменко, сосланной в Нарымский округ с Украины в 1930 г.
Везли нас в Сибирь зимой в товарных вагонах, на станции Яя выгрузили и загнали в большущий барак с двухъярусными нарами. На полу сырые опилки, воздух тяжелый, не продохнешь. Дети и старики начали умирать... Покойников складывали штабелем, потом увозили на лошади и где-то закапывали. Нас в семье было шестеро ребятишек, трое умерло. В апреле всех ссыльных увезли в Томск. Там уже был лагерь, помню, в одном из бараков жили сироты, и, когда их водили купаться, мы, ребятишки, им завидовали.
Потом нас увезли в Могочино. Жили на берегу, крова никакого не было. Мама уходила работать на лесопильный завод, а мы ждали ее среди шпал. Однажды к берегу подчалили баржу и всех увезли до пристани Ламеевка (сейчас Лось-гора). Тут встретил нас папа, которого привезли с мужиками в другом эшелоне, и комендант определил нас на жительство в Суйгу. Сейчас здесь поселок, тогда была только речка Суйга и три барака без крыш. Родители стали работать, строить бараки — папа пилил бревна на плахи, мама шкурила, мы, ребятишки, им помогали как могли. Заедали нас комары. Ноги и руки в коросте, голод и холод...
34

Зиму пережили, папа говорил нам: «Остались живы, ну и слава Богу. Будем жить, трудиться нам не привыкать, за свой труд и попали в Сибирь. Дальше везти уже некуда». На последние вещички в ближайшей деревне выменяли картошки на семена. Родители раскорчевали огород, всей семьей вскопали его. Картошка уродилась мелкая, но все равно незнамо как были ей рады... В 1933 году папа стал получать деньги за работу, а то давали только паек, никакого заработка не было. Родители работали на лесозаготовках в пятнадцати километрах от поселка, там и жили, а мы, ребятишки, по неделе обитались одни. Мне было 12 лет, сестренке — 8, братику — шестой год. Мама иногда приходила домой, приносила нам немного хлебца, который родители отрывали от своего пайка.
Летом поселковые ребятишки работали — подростки валили березы, а те, кто помладше, драли бересту, на дегтекурке гнали из нее деготь. В 1935 году в поселке открыли школу, сестренка с братиком пошли учиться, а мне ходить в школу было не в чем, да и дома надо было кому-то управляться. У нас была уже корова... На покосе работали все вместе, папа жалел нас: «Милые вы мои труженики, какое у вас детство несчастное. За что?» И слезы катились из его глаз. Чувствовало, видно, сердце, что не все еще пережил. В 1937 году, 23 августа, забрали его как врага народа. С нашего поселка тогда взяли восемь человек, и никто из них не вернулся...
Фонд Музея социально-политической истории г. Томска
15
Из письма политссыльного Ф.И. Голощекина к Б.И. Перельман
12 ноября 1910 г.
...Живу в двух комнатах, с 9 часов до 3 принимаю пациентов, работаю до усталости. Конечно, заработков очень мало. По вечерам или занимаюсь, или провожу с приятелем за чайком*.
Нарымская ссылка (1906-1917 гг.). Сборник документов и материалов о ссыльных большевиках. Томск, 1970, с. 96.
35

16
Из воспоминаний Екатерины Сергеевны Лукиной, сосланной в Нарымский округ из Красноярского края в 1932 г.
Родители мои — крестьяне, оба неграмотные, не умели даже расписаться. В 1929 году вступили в колхоз. Был у нас дом, корова, овечки, свиньи, имели две лошади, на которых отец с матерью работали в колхозе, так же добросовестно, как и до коллективизации. Я была у них единственная дочь, трое детей умерли.
В 1931 году осенью отца арестовали, а все имущество описали. Отца увезли в Ачинск, мать ездила к нему, рассказывала, что он стоял в одиночке весь опухший... Сама она не хотела отдавать описанные два мешка муки, холсты и швейную машинку, за это председатель сельсовета ее тоже арестовал, летом отпускал и опять арестовывал... Имущество у нас отняли, выгнали из дома, и вместе с другой тоже обездоленной семьей мы ютились в какой-то завалившейся избушке. Если мать приносила откуда-нибудь муку и ставила квашню, то, когда кто-то из местных активистов это обнаруживал, тесто отбирали. С нами жил наш дедушка, он побирался и подаяниями кормил нас. Ему подавали, соседи нас жалели.
За неделю до ссылки отца выпустили из тюрьмы и всей нашей семье объявили ссылку как кулакам. С тысячами таких же, как мы, лишенцев из Ачинского, Ужурского, Богатольского, На-заровского и Мариинского районов нас увезли в Томск, перегнали из вагонов в баржи и под конвоем повезли на север. Когда везли по Васюгану, кое-где стояли по берегам деревушки, построенные теми, кого пригнали сюда раньше. Высадили нас в низину, недавно сошло половодье, кругом топь, грязь... С неделю так прожили, потом охранники стали людей неподалеку расселять на возвышенные места, а часть увезли еще дальше вверх по Васюгану.
Обитались мы сначала в балаганах из бересты, потом люди начали строить барачные избенки. Давали всем скудный паек, питались в основном мучной болтушкой, так казалось больше, чем печь из муки хлеб. В жилые поселки не пускали, охранники были очень строгие. Мы, дети, таскали глину, из которой взрослые били печи. Давали нам по шесть килограммов муки на ме
36

сяц, мука была заплесневелая, комками... Были мы слабые, больше двух-трех лопат глины унести в ведре не было сил. Иногда приходил комендант и называл нас «сибулонцами»*. Люди стали пухнуть и умирать. Хоронили без гробов, в братские могилы, которые копали каждый день... Поселок назвали Могильный, но приехал комендант Смирнов и назвал его в свою честь Смирновкой. Был он очень жестокий, когда выдавали паек, некоторые опухшие от голода пихали в рот куски заплесневелой муки, а их били. Вскоре они умирали. Паек давали только тем, кто мог работать, слабосильные были обречены...
Люди пытались бежать, скрываясь от охранников, уходили до большого болота, от которого оставалось 80 километров до станции Чаны. Через реки перебирались на плотах, у наших земляков из Ачинска бревна плота разошлись, и ребенок утонул. Убегавших возвращали, немногие все же уходили. Бог весть сколько людей погибло...
Когда вместо Смирнова комендантом стал Никитин, жить стало легче, он был к людям жалостливый. Разрешил ходить за 8 километров в жилую деревню, где можно было сменять вещи на продукты. Поселок назвали Путь Севера, а потом он стал именоваться Новым Васюганом. Но к этому времени осталось едва половина ссыльных — Новый Васюган стоит на костях.
В 1937 году моего отца забрали как врага народа. Был он неутомимый труженик, знал только свою семью и работу. В детстве был сиротой, за всю свою жизнь курицы не обидел. Какой он был враг? Кому?
Фонд Музея социально-политической истории г. Томска
17
Из письма В.В. Куйбышева к Р.И. Райх
4 августа 1910 г.
...Сейчас закончил переезд на новую квартиру. Обиталище мое состоит из двух комнат, одна величиною с Вашу, а другая проходная раза в два меньше. Цветы, приличная мебель, небе
* СИБУЛОН — Сибирское управление лагерей особого назначения.
37

зобразный диван. Расстелил ковер, повесил занавески, покрыл стол скатертью и получилась очень приличная квартира, в которой можно жить и не нарымцу.
...Строю кое-какие планы относительно занятий, не знаю, удастся ли их осуществить. Думаю, между прочим, изучить историю русской литературы, но уже не по общему курсу, а хочу взять какое-нибудь литературное явление, какого-нибудь одного писателя и изучить его... Кроме того, буду проходить историю России вообще и историю русского общественного движения в особенности*.
18
Из протокола внеочередного заседания бюро Александровского РК ВКП(б)
13 февраля 1933 г.
Слушали: разбор материала на кулака председателя районного исполнительного комитета Медведева.
Медведев: «Мельницу держал, но только отец одну шестую часть в 1914 году. Батраков я не держал, только в 1911 году была кухарка».
Из выступлений на бюро: «Материалы подтверждают, что он кулак...» «Медведев не проявил себя как большевик, он своими выступлениями не боролся с кулаками, не выявлял их. Медведев формально считается родственником кулака. У него было правооппортунистическое руководство...» «Он не понимает классовую борьбу, он способствует развитию кулачества». «Он вел работу по-кулацки». «Медведева после этого заседания арестовать и судить».
Постановили: Медведева с работы снять и из партии исключить. О творимых безобразиях поручить ОГПУ рассмотреть.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 27, л. 30
* Нарымская ссылка (1906-1917 гг.)..., с. 88.
38

19
39
Из резолюции бюро Нарымского окружкома ВКП(б)
4 марта 1933 г.
О состоянии работы парторганизации и самоочистки колхозов от кулаков
Срастание коммунистов с классово чуждым элементом привело к засорению колхозов кулаками и вредительству их в колхозах... Только после решительной постановки вопроса об искоренении кулаков из колхозов со стороны окр. парторганизации и окружкома ВКП(б) перед всей парторганизацией Нарыма Кривошеинский район серьезно взялся за самоочистку колхозов от кулаков и исключение из партии наших врагов с партбилетом в кармане. Выявлено 74 кулака и вредителя.
Там же, д. 16, л. 94
20
Из протокола заседания бюро Нарымского окружкома ВКП(б)
22 апреля 1933 г.
В Светлянском сельсовете колхоз им. 8-го съезда состоит почти исключительно из кулаков, которые перед вступлением в колхоз отслужили молебен. Предложить Чаинскому РК очистить все колхозы от кулаков, расследовать их деятельность и за вредительскую работу арестовать.
Там же, л. 116
21
Из памятки Александровского райкома ВКП(б) членам ВКП(б) и уполномоченным куста
Март 1933 г.
Борьба с кулачеством
1. Срочно дооформить кулацкие дела и выгнать их из колхоза и укрепить состояние колхозов.

2. Через повседневную работу с беднотой и колхозным активом выявить пролезших кулаков в колхоз, самоочищая колхозы от классово чуждых элементов.
3. Проверить руководящую часть колхозов и состав бригадиров, где окажутся зажиточные типы; немедленно вывести их из правления и укрепить бедняками, батраками и хорошими середняками.
4. В наших колхозах масса пролезших белобандитов, т.е. участников в Сургутском восстании, проявляют вредительство в колхозах. Немедленно оформить материал и направлять в район, а их выгонять из колхоза.
5. На всех выявленных и утвержденных сельсоветом кулацких хозяйствах сельсовет должен проводить опись имущества (не допускать описи вплоть до штанов и ложки с чугунками). Все описанное имущество сдается под сохранную расписку до утверждения РИКом.
6. По всем вышеуказанным пунктам втяните бедноту, колхозный актив, комсомол и пионеров.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 27, л. 42
22
Из протокола заседания бюро Александровского РК ВКП(б)
// марта 1933 г.
О результатах обследования нарсуда
Дела, связанные с хоз.-полит, кампаниями, особенно на ку-лацко-зажиточную верхушку деревни, не выполняющую твердых заданий, предложить начальнику РУМ тов. Барбакову обеспечить оформление в кратчайший срок и обязать нарсудью тов. Девятова рассмотрение их в суде производить в показательном порядке с выездом на места.
Там же, л. 39
40

23
Из резолюции второго Пленума Александровского РК ВКП (б)
20 марта 1933 г.
Под руководством большевистской партии и ее Ленинского ЦК ВКП(б) во главе с тов. Сталиным широкие массы рабочих и колхозников добились крупнейших побед в борьбе за социализм и выполнении социалистических работ в четыре года. Эти победы имеют всемирно-историческое значение, мобилизующие революционные силы рабочего класса всех стран против капитализма... Безраздельная преданность делу социализма, сплоченность рабочих и колхозных масс вокруг большевиков и ее Ленинского руководства, их активность, энтузиазм и инициатива, мощный размах соц. соревнования и ударничества обеспечили эти успехи. На основе сплошной коллективизации успешно ликвидировано кулачество как класс — последний оплот капитализма. Подорваны корни капитализма в деревне, уничтожена возможность дифференциации крестьянства, бедняцко-середняцкие массы освобождены от нищеты...
Там же, д. 16, л. 52
24
Из протокола заседания бюро Нарымского окружкома ВКП(б)
2 марта 1933 г.
(Закрытая часть заседания) ...Просить бюро крайкома ВКП(б) предложить крайлечкомис-сии взять на свое обслуживание не только основную тройку окружкома (секретаря, председателя ОИК, ОКР КК), но и основные тройки районов, входящих в состав округа.
Там же, л. 77
41

25
42
Из протокола заседания бюро Чаинского РК ВКП(б)
29 июня 1933 г.
О положении в детяслях на Коломинских Гривах
Заслушав сообщение начальника РУМ т. Быкова о том, что на спецпоселке Коломинские Гривы имеет место массовая смертность детей спецпереселенцев в яслях и на дому после принесения из ясель (в детяслях умерло 11 детей из 16 находившихся в одной комнате, кроме этого, 13 детей лежат смертельно больными), бюро РК констатирует возмутительное поведение поселкового коменданта Щербинина, до сих пор не сигнализировавшего о свирепствовавшей эпидемии. Бюро РК считает недопустимым тот факт, что, кроме случайно заехавшего на спецпоселок участкового инспектора РУМ, ни одна организация не обратила внимание на существующее положение в детяслях и вообще свирепствующую эпидемию среди детей в этой комендатуре. Особенно медперсонал, врач Образцов, даже не бывал в этой комендатуре, и неизвестно, какая именно эпидемия свирепствует в комендатуре.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 30, л. 125
26
Из протокола заседания бюро Нарымского окружкома ВКП(б)
22 ноября 1933 г.
О состоянии больничной помощи в округе
За последние годы, и особенно с начала организации Нарымского округа, здравоохранение достигло значительных результатов как в отношении роста лечебно-профилактических учреждений, так и в отношении качественного улучшения и дифференцирования больничной помощи населению округа... Больничная сеть с 7 больниц в 1930 г. возросла до 18, фельдшерско-акушерских пунктов вместо 8-ми в 1930 г. стало 27. В

Колпашево с 15 ноября 1930 г. развернута окружная поликлиника на 8 специальных приемов, открыт зуботехнический кабинет, сангигиеническая лаборатория, пастеровский кабинет, закуплено полное оборудование рентгентехники.
Там же, д. 17, л. 209
«Значительные результаты» здравоохранения могла ощутить лишь местная номенклатура. Помимо медицинской помощи на месте причисленные к «партактиву» имели еще возможность укреплять свое здоровье в санаториях и на курортах. Что же касается спецпереселенцев, то именно в те годы их смертность была громадной. Людей косили голод, сыпной и брюшной тиф, цинга, дизентерия, малярия... Братские могилы в спецпоселках копали «впрок» с осени, ибо обессилевшие люди не в состоянии были долбить зимой мерзлую землю.
27
Из воспоминаний Вениамина Макаровича Курченкова, сосланного в Нарымский округ из Алтайского края в 1931 г.
Весной 1931 года по берегам таежной необжитой Кети было расселено, точнее, обречено на гибель или самовыживание около двадцати тысяч раскулаченных крестьян, сосланных из хлебородных мест Алтая и Барабинских степей. Очутившись в заболоченной тайге без крыши над головой, при огромном скопище гнуса, люди оказались в каторжных условиях. Питались болтушкой с малой толикой муки, травой, молодыми побегами кустарника, и при этом надо было корчевать лес, строить избенки... Началась массовая смертность. В большинстве своем семьи были многодетные, в первую очередь страшные муки терпели дети. Не менее мучительно было их матерям, которые не в силах были своих детей спасти. Вымирали целиком семьи. В поселках Городецк, Палочка, Суйга, Проточка из семи тысяч восьмисот высланных туда людей через два года в живых осталось около двух тысяч. В поселке Восточка, куда были при
43

2 Нарымская хроника 1930-1945 Трагедия спецпереселенцев


везены люди с Горного Алтая, не приспособленные к нарым-скому климату, вымерли все поголовно.
Из одиннадцати человек нашей семьи за полтора года умерло семеро. В детском доме, где я, осиротев, воспитывался, было около двухсот ребятишек, и все это были осиротевшие дети «кулаков». В каждой комнате детского дома висел лозунг: «Спасибо любимому Сталину за наше счастливое детство». Немногие чудом оставшиеся в живых ребятишки должны были благодарить вождя за то, что он «осчастливил их», оставив без отцов и матерей...
Фонд Музея социально-политической истории г. Томска
Свидетельства тех, кто с малых лет был спецпереселенцем, кто хоронил в братских могилах матерей, сестер, братьев... С каждым годом остается все меньше переживших то страшное время. Казалось бы, к их воспоминаниям не нужны комментарии, сегодня не нужно никого убеждать в дикой бесчеловечности того, что творилось под призывавшими к светлому будущему лозунгами. Но увы, и сегодня бытует представление, что «так было надо»...
Вот что написала в Томское общество «Мемориал» Антонина Николаевна (фамилии своей она не указала) из Чаинского района: «Кто был сослан, те были кулаки, которые все время везде вредили. Тот же кулак пишет, чтобы его оправдали сейчас. Тот же враг народа...» Строки из другого письма без обратного адреса: «Нас гораздо больше, чем тех, кто так яростно ратует за воспоминания. Кто произвел этот шквал из середины 30-х годов? Зная дурную привычку кидаться на все новое, словно голодный волк, кто-то в определенных кругах специально завел нас далеко назад, чтобы отвлечь народ от действительности... На постройку памятника жертвам репрессий собирают деньги и указывают счет, куда их вносить. А это уже похоже на нищего, протягивающего руку...» И еще одна выдержка из письма от Т.К. Кривенко из Томска: «Я тоже за Сталина. Я не считаю себя должником деревни, и нечего оплакивать деревни Сталинского времени, что их обижали. История рассудит».
Как хотелось бы сказать, что она уже рассудила, но, слыша истошный клич «Я за Сталина!», убеждаешься, что точку в споре ставить рано. За семь десятилетий людей отучали сопереживать чужой боли. Горько, когда сегодня среди митингующих с порт
44

ретами Сталина видишь много стариков, отчего подчас начинает казаться, что большинство пожилых людей готовы ревностно продолжать его дело. Если бы могли восстать из могил миллионы погибших за колючей проволокой и в спецпоселках, если бы могли подняться расстрелянные и уморенные голодом, если бы они, превращенные в лагерную пыль и истлевшие в братских могилах, встали плечом к плечу, какая бы возникла необозримая шеренга! От стона их содрогнулась бы земля... Но эти люди давно молчат, их рты забиты землей. Только архивные документы доносят до нас голоса прошлого. Выцветшие строки, казенный язык, жестокое, безжалостное время...
28
Призывы к 1 Мая 1933 г., разосланные в райкомы ВКП(б)
Крепче удар по кулаку, жулику, лодырю! Усилим внимание коню, корове, свинье, кролику! Томящимся в тюрьмах узникам капитала, жертвам фашистского террора — пламенный пролетарский привет! Да здравствует вождь ВКП(б) тов. Сталин!
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 19, л. 22
29
Из письма Запсибкрайкома ВКП(б) всем окружным, городским и районным комитетам ВКП(б) Западно-Сибирского края
8 апреля 1933 г.
О недостатках и извращениях по укреплению колхозов
Решениями партии и указаниями тов. Сталина исключительное, важнейшее внимание сосредоточено деревенскому участку работы. В качестве главной задачи партии по работе в де
45

ревне поставлено «укреплять колхозы организационно, вышибить оттуда вредительские элементы, подобрать настоящие проверенные большевистские кадры для колхозов и сделать колхозы действительно большевистскими». В борьбе за проведение в жизнь этой задачи парторганизации края развернули и провели в настоящее время немалую положительную работу. Не одна сотня кулацких вредительских и прочих антиобщественных элементов разоблачена и вышиблена из колхозов и получила суровую пролетарскую кару за свои преступные действия и проделки.
...Крайком требует исключительное внимание сосредоточить на следующем:
а) Незамедлительно в каждом конкретном случае пресекать какие-либо попытки и тормозы в деле укрепления и оздоровления колхозов. Лиц, допускающих перегибы и извращения, немедленно привлекать к строжайшей партийной ответственности.
б) Дальнейшая работа по превращению колхозов в подлинно большевистские должна быть направлена, во-первых, по линии улучшения и подъема массово-политической работы в колхозах вокруг мероприятий на успехи посевной, укрепления животноводства, мобилизации средств и прочих хозяйственно-политических мероприятий и, во-вторых, путем проверок и укрепления деятельности судебно-карательных органов по изъятию из колхозов контрреволюционных, вредительских и антиобщественных элементов и принятию необходимых репрессий к ним за совершенные преступления...
Секретарь Запсибкрайкома ВКП(б) Эйхе
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 25, л. 24
30
Из письма секретаря Запсибкрайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе секретарю Нарымского окружкома ВКП(б) К.И. Левицу
/ апреля 1933 г.
Наряду с широко развернутой массовой работой за выполнение в срок налоговых заданий примените к злостно не исполняющим налоговых заданий репрессии, установленные зако
46

ном, не превращая эти репрессии в игрушку, как это отмечается в ряде районов, когда за несдачу мяса или масла накладывают грошовые штрафы, которые потом возвращаются оштрафованному.
Те горкомы и райкомы, которые, несмотря на ряд жестких указаний крайкома, не возьмутся за исправление прорывов на участке выполнения налоговых заданий, объективно становятся в ряды пособников кулацкого саботажа.
Там же, л. 26
Принудительная массовая коллективизация и последовавшее через какое-то время исправление «право-левацких загибов» не поддаются здравой логике. У тех, кто не хотел вступать в колхоз, описывали имущество, а самих их отправляли в ссылку. Тех «кулаков» и «середняков», которые, добровольно отдав все, что имели, вступили в колхоз, через год-два «выявляли» и «вышибали» из колхозов. Класс был уничтожен, теперь уничтожали за бывшую принадлежность к нему. Куда было податься мужику? Неумолимо надвигалось ужесточение репрессий, увеличение их масштабов, повсюду шел поиск «врагов».
31
Из протокола заседания бюро Нарымского окружкома ВКП(б)
8 апреля 1933 г.
Учитывая, что выявленные в колхозах кулаки, особенно Кри-вошеинского, Чаинского и Колпашевского районов, активизируются и развертывают работу, срывающую организационно-хозяйственное укрепление колхозов на территории Нарымского округа, поручить тт. Нелюбину, Таюрскому в суточный срок уточнить количество выявленных кулацких хозяйств в округе и подработать вопрос о местности для их выселения внутри округа. Просить крайком партии санкционировать выселение внутри выявленных кулаков, присоединяя их к спецпереселенцам и направляя в более отдаленные места нашего округа.
Там же, д. 15, л. 7
47

Согласно Советскому Энциклопедическому Словарю, «процесс добровольного объединения мелких единоличных крестьянских х-в в крупные кооперативные социалистич. х-ва (колхозы)»* к концу 1932 года был в основном завершен. Однако архивные документы свидетельствуют, что, несмотря на все карательные меры, масса крестьян не желала вступать в колхозы. Поэтому интенсивно продолжались «раскулачивание» и «освоение северных районов Нарымского округа спецпереселенцами».
32
Из протокола заседания бюро Чаинского РК ВКП(б)
30 июня 1933 г.
Предложить форсировать строительство пекарен, заразных бараков и прочих необходимых построек для приема трудпоселенцев, обязать участкового коменданта назначить пос[елковых] комендантов намеченных к заселению новых территорий.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 30, л. 135
33
Из протокола заседания бюро Чаинского РК ВКП(б)
10 июля 1933 г.
В суточный срок весь план операции перестроить в разрезе новых контрольных цифр вселения: Галка — 18 500, Парбиг — 5000, Тоя — 8000. Все работы землеустроительных партий переключить главным образом на точки, которые вселяются в первую очередь. Участки же, которые отойдут от заселения ко-
* Советский Энциклопедический Словарь, с. 600.
48

личеством прибывающих контингентов, оставить за комендатурой как запасные.
Там же, л. 142
34
Из протокола заседания бюро Нарымского окружкома ВКП(б)
22 октября 1933 г.
О состоянии детских домов Сиблага ОГПУ
Детские дома чрезвычайно перегружены (сверх комплектов в Гришкинском, Тогурском, Чижапском, Крыловском и Нови-ковском детдомах — 470 человек). Помещения в большинстве случаев мало приспособлены, местами темные холодные бараки... Недостает летней обуви 800 пар, верхней одежды 700 комплектов, столовой посуды 900 комплектов. Совершенно отсутствует для всего контингента детей зимняя одежда... Питание остается низкой калорийности из-за отсутствия животных жиров... Имеются случаи инфекционных заболеваний.
Там же, д. 71, л. 159
Находясь на спецпоселении, слышал я от ранее сосланных на Васюган «спецов» о ссыльных крестьянах, сопротивлявшихся насилию властей молчанием, за что и назвали их молчанами. На артельную работу они не выходили, ни с кем не разговаривали, молчали и истово молились. Сосланных откуда-то с Алтая, их было много в Среднем Васюгане. Но борьба их с властью была недолгой, люди эти были заведомо обречены... Однажды зимой в начале 30-х годов комендатурой было велено всех молчан отправить без малого за пятьсот километров, в центр Нарымского округа, в Колпашево. Назначенные возчиками мужики из местных спецпереселенцев заходили к подлежащим отправке богомольцам в избы, вытаскивали их волоком или выносили на руках на улицу и отрешенных от всего, кое-как одетых мужиков и баб сажали и клали в розвальни. Через распахнутые двери стлался по полу в опустевшие избы морозный пар...
4-^717
49

Велено было везти быстро. В пути лошадей и возчиков меняли и спешно гнали обоз дальше. Сопровождавшие этап конвойные ехали на своих упряжках. Один из возчиков рассказывал мне, что у одного из молчан по дороге слетела с головы шапка, но голоса тот не подал, так и везли его с заиндевевшими волосами...
Можно лишь полагать, что дальше Колпашева молчан не отправили, и в 70-х годах полноводная Обь, обрушив берег, вымыла их останки вместе с останками сотен других людей, погибших насильственной смертью в приснопамятном Колпашевском Яру. Имена тех молчан сегодня ведомы лишь Господу Богу...
35
Из письма Краевого земуправления секретарям РК ВКП(б), директорам и начальникам политотделов МТС и совхозов
21 ноября 1933 г.
Строительство и укрепление совхозов, МТС и колхозов, применение новейших агрозоотехнических мероприятий для поднятия урожайности и расширения воспроизводства поголовья стада происходят в обстановке ожесточенной классовой борьбы с кулацким элементом в деревне и их агентами — вредителями из лагеря буржуазных ученых и всякого рода оппортунистов. Крайкомом ВКП(б) вскрыты и разгромлены «теории» в области агротехники, селекции и животноводства, которые в ряде мест пустили глубокие корни...
Кулацкие элементы деревни, пользуясь притуплением классовой бдительности со стороны отдельных коммунистов, недостаточным уровнем технических знаний колхозных и совхозных масс, «тихой сапой» пытаются протащить в практику колхозов и совхозов вредительские установки в области агрозоотехники, направленные на срыв решающих задач в социалистическом сельском хозяйстве...
Секретарь Запсибкрайкома ВКП(б) Николаева
Начальник политсектора МТС КрайЗУ Сергеев
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 25, л. 53
50

36
Из протокола заседания бюро Чаинского РК ВКП(б)
3 августа 1933 г.
О мнимом восстании в Тигинском сельсовете (паника, основанная на кулацких слухах)
Констатировать, что никаких предпосылок к восстанию в Тигинском сельсовете не было и нет, что подтверждено детальной проверкой райотделением ОГПУ. Пьяный пос. комендант, кандидат ВКП(б) Тюрин P.M. и председатель Тигинского сельсовета кандидат ВКП(б) Ломаев горячо подхватили кулацкие слухи о том, что в тайге ходят группы вооруженных людей (ходили крестьяне в тайгу определять урожайность ореха и принесли в сельсовет акты об урожае ореха, такая работа проводится по всем сельсоветам района). Тюрин и Ломаев собрали колхозников с ружьями, организовали литье пуль, послали нарочного в райотдел ГПУ, где пишут прямо: «Просим оказать помощь в ликвидации вооруженного восстания». Тюрин бегал по поселку Третья Тига и гонял на лошади с обнаженным наганом. Приехавший в Третью Тигу кандидат бюро РК ВКП(б) зав. культпропом Авилушкин и зам. зав. райфо Бурмантов не приняли никаких мер к ликвидации паники, а, наоборот, приняли деятельное участие в сколачивании боевого отряда, разбили людей на три отделения, назначили командиров, послали нарочного в Бакчарскую ячейку ВКП(б) с предложением о высылке вооруженных партийцев и комсомольцев в Тигу для участия в подавлении вооруженного восстания. Причем никто из перечисленных товарищей не решился выслать разведку для выявления сил противника. Таким образом оторвали колхозников Тигинского сельсовета и актив Бакчарского сельсовета от работы на одни сутки, чем еще углубили прорыв на сеноуборочной и силосной кампании. Слух о восстании схватил Тигинский, Бакчарский и Варгатерский сельсоветы.
Там же, д. 30, л. 172
Как говорится, у страха глаза велики. И все же хочется сделать один комментарий: и в данном случае головотяпство местных начальников не преминули свалить на «кулаков». Слухи-де «кулацкие»...
51

1933-й — первый год второй пятилетки, во время которой «в СССР в основном должно было быть завершено построение социалистического общества»; так постановил XVII съезд ВКП(б), — начался с введения паспортной системы. Паспортизация давала возможность выявить тех, кто по какой-то причине скрывался от властей, и воспрепятствовать стихийному перемещению сотен тысяч людей, сбегавших из обнищавших и голодных деревень в города. Выявленный посредством паспортизации «деклассированный элемент», дабы он не портил радужную картину «завершения построения», большевистская власть решила выслать подальше в Сибирь. Документы свидетельствуют, что первоначально в Западно-Сибирский край (а следовательно, в определенный здесь местом для массовых ссылок Нарымский округ) предполагалось выселить миллион человек. Однако с февраля по июнь контрольные цифры неоднократно менялись. В конечном счете остановились на ста тысячах.
В марте 1933 года в городах начались массовые облавы. Людей хватали на улицах и вокзалах и загоняли в подготовленные для отправки в Сибирь железнодорожные эшелоны. Вакханалия и царивший произвол во время этой акции противоречат здравому смыслу... К середине мая в Томскую пересыльную тюрьму было доставлено более 25 тысяч человек из Москвы, Ленинграда, Сочи, с Северного Кавказа, Нижней Волги и из других мест. Среди скученных в холодных помещениях «складского типа» людей уже было много истощенных и больных.
Лишь только сибирские реки в верхнем течении очистились ото льда, ссыльных начали грузить в трюмы барж и отправлять на север. В пути люди не получали горячей пищи, в трюмах имелись только кадки для питьевой воды и параши, да еще загодя были сколочены дощатые перегородки, отделявшие мужчин от женщин. Начальнику каравана был дан приказ безостановочно следовать по Оби к месту разгрузки, в Александровско-Ва-ховскую комендатуру. На палубу людей не выпускали. Такой порядок уже был отработан во время доставки к местам спецпоселений раскулаченных крестьян. В отличие от них, уже тысячами погибавших по берегам таежных рек, ссыльных, которых везли сейчас, именовали «элементом городского типа» (очень нравилось изобретателям новых советских терминов это слово — «элемент»). Одновременно в лексикон тех, кто планировал массовые репрессии, вошло и понятие «новый контингент»,
52

впоследствии применявшееся для определения массы людей, сосланных из Западной Беларуссии, Прибалтики, Западной Буковины и Бессарабии.
А тогда, весной 1933-го, низко осевшие баржи плыли вслед за уносимыми к Ледовитому океану последними таявшими льдинками и измученные люди в темных душных трюмах не ведали, какая их ожидает судьба.
37
Из письма В.А. Величко* И.В. Сталину, секретарю Запсибкрайкома Р.И. Эйхе и секретарю Нарымского окружкома ВКП(б) К.И. Левицу
22 августа 1933 г.
(Орфография и пунктуация подлинника сохранены)
29 и 30 апреля этого года из Москвы и Ленинграда были отправлены на трудовое поселение два эшелона деклассированных элементов. Эти эшелоны, подбирая по пути следования подобный же контингент, прибыли в г. Томск, а затем на баржах в Нарымский округ.
18 мая первый и 26 мая второй эшелоны, состоя из трех барж, были высажены на реке Оби у устья р. Назина, на остров Назина, против остяцко-русского поселка и пристани этого же названия (Александровский район, северная окраина Нарымского округа).
* Надо отдать должное работавшему тогда инструктором Нарымского окружного комитета ВКП(б) Василию Арсентьевичу Величко, осмелившемуся написать это письмо, которое спасло от гибели какое-то количество людей. Не будь этого письма и созданной в результате него комиссии, вообще многое в той трагедии осталось бы неизвестным. Впоследствии Величко обратился еще с одним письмом в высокие инстанции по поводу бедственного положения аборигенов, однако на сей раз Нарымскому окружкому удалось сохранить честь своего мундира. На чересчур ретивого инструктора начались гонения... Вынужденный уйти с работы, Величко в последние годы своей жизни стал литератором. Он автор нескольких книг: «В большом снежном мире», «Лось с серебряной цепью» и др. Выдержки из письма В.А. Величко Сталину, а также из приведенной далее докладной записки в ЦК ВКП(б) использованы из публикации В.Г. Фаста «Остров смерти» в томской газете «Народная трибуна» (март—апрель 1993 г.).
53

Первый эшелон составлял 5070 человек, второй — 1044. Всего 6114 человек. В пути, особенно в баржах, люди находились в крайне тяжелом состоянии: скверное питание, скученность, недостаток воздуха, массовая расправа наиболее отъявленной части над наиболее слабой (несмотря на сильный конвой). В результате — помимо всего прочего — высокая смертность. Например, в первом эшелоне она достигала 35-40 человек в день...
Первый эшелон пристал к острову в прекрасный солнечный день. Было очень тепло. В первую очередь на берег были вынесены до сорока трупов, и потому что было тепло, а люди не видели солнца, могильщикам было разрешено отдохнуть, а затем приступать к своей работе. Пока могильщики отдыхали, мертвецы начали оживать. Они стонали, звали о помощи, и некоторые из них поползли по песку к людям. Так, из этих трупов ожили и стали на ноги 8 человек.
Жизнь в баржах казалась роскошью, а пережитые там трудности сущими пустяками по сравнению с тем, что постигло эти оба эшелона на острове Назина (здесь должна была произойти разбивка людей по группам для расселения поселками в верховьях р. Назиной). Сам остров оказался совершенно девственным, без каких [бы] то ни было построек. Люди были высажены в том виде, в каком они были взяты в плен в городах и на вокзалах: в весенней одежде, без постельных принадлежностей, очень многие босые.
При этом на острове не оказалось никаких инструментов, ни крошки продовольствия, весь хлеб вышел и в баржах, поблизости также продовольствия не оказалось. А все медикаменты, предназначенные для обслуживания эшелонов и следовавшие вместе с эшелонами, были отобраны еще в г. Томске.
Такое положение смутило много товарищей, сопровождавших первый эшелон [в] 5070 ч[еловек] (дело в том, что еще в баржах многие из-за недостатка хлеба голодали). Однако эти сомнения комендантом Александровско-Ваховской участковой комендатуры Цыпковым были разрешены так: «Выпускай... Пусть пасутся».
На второй день прибытия первого эшелона, 19 мая, выпал снег, поднялся ветер, а затем [ударил] мороз. Голодные, истощенные люди, без кровли, не имея никаких инструментов и в главной своей массе трудовых навыков и тем более навыков организованной борьбы с трудностями, очутились в безвыходном положении. Обледеневшие, они были способны только жечь костры, сидеть, лежать, спать у огня, бродить по острову
54

и есть гнилушки, кору, особенно мох и пр. Трудно сказать, была ли возможность делать что-либо другое, потому что трое суток никому никакого продовольствия не выдавалось. По острову пошли пожары, дым. Люди начали умирать.
В первые сутки после солнечного дня бригада могильщиков смогла закопать только 295 трупов, неубранных оставив на второй день. Новый день дал новую смертность, и т.д.
Сразу же после снега и мороза начались дожди и холодные ветра, но люди еще оставались без питания. И только на четвертый или пятый день прибыла на остров ржаная мука, которую и начали раздавать трудпоселенцам по нескольку сот грамм[ов].
Получив муку, люди бежали к воде и в шапках, портянках, пиджаках и штанах разводили болтушку и ели ее. При этом огромная часть их просто съедала муку (так как она была в порошке): падали и задыхались, умирали от удушья.
Всю свою жизнь на острове (от 10 до 30 суток) трудпоселен-цы получали муку, не имея никакой посуды. Наиболее устойчивая часть пекла в костре лепешки. Кипятка не было. Кровом оставался тот же костер. Такое питание не выправило положения. Вскоре началось изредка, а затем в угрожающих размерах людоедство. Сначала в отдаленных углах острова, а затем — где подвертывался случай.
Однако наряду с этим известная часть жила сносно, хотя и не имела, как и все, жиров, а одну муку. Такое положение объяснялось методами организации всех этих людей. На острове был комендант (Шихилев), стрелки ВОХР и медработники и, конечно, каптенармусы. Наряду с людоедством комендатурой острова были зарыты в землю тысячи килограммов муки, т.к. она находилась под открытым небом и испортилась от дождей. Даже та мука, которая выдавалась трудпоселенцам, попадала не всем. Ее получали т.н. бригадиры, т.е. отъявленные преступники. Они получали мешки муки на «бригаду» и уносили их в лес, а бригада оставалась без пищи. Неспособность или нежелание организовать обслуживание людей дошло до того, что, когда впервые привезли на остров муку, ее хотели раздавать пятитысячной массе в порядке индивидуальном, живой очереди. Произошло неизбежное: люди сгрудились у муки, и по ним была произведена беспорядочная стрельба. При этом было меньше жертв от ружейного огня, чем затоптано, смято, вдавлено в грязь...
55

Образовались мародерские банды и шайки, по существу царившие на острове. Даже врачи боялись выходить из своих палаток. Банды терроризировали людей еще в баржах, отбирая у трудпоселенцев хлеб, одежду, избивая и убивая людей. Здесь же, на острове, открылась настоящая охота, и в первую очередь за людьми, у которых были деньги или золотые зубы и коронки. Владелец их исчезал очень быстро, а затем могильщики стали зарывать людей с развороченными ртами.
Мародерство захватило и некоторых стрелков, за хлеб и махорку скупавших золото, платье и др. По острову установились цены: новое пальто — булки или 1 пачка махорки; 1 пач[ка] махорки — 300 руб., два золотых зуба или четыре коронки или два золотых. Моментами, стимулирующими эту сторону и усиливающими смертность, явилось отсутствие какого бы то ни было физического производительного труда. За все время пребывания на острове трудпоселенцы ничего не делали. Тот, кто не двигался или мало делал движений, умирал.
В такую обстановку попал и второй эшелон, быстро воспринявший порядки острова. В конце мая (25-27) началась отправка людей на т.н. участки, т.е. [в] места, отведенные под поселки.
Участки были расположены по р. Назина за 200 километров от устья: [к ним] поднимались на лодках. Участки оказались в глухой необитаемой тайге, также без каких бы то ни было подготовительных мероприятий. Здесь впервые начали выпекать хлеб в наспех сооруженной одной пекарне на все пять участков. Продолжалось то же ничегонеделание, как на острове. Тот же костер, все то же, за исключением муки. Истощение людей шло своим порядком. Достаточно привести такой факт. На пятый участок с острова пришла лодка в количестве 78 человек. Из них оказались живыми только 12.
Смертность продолжалась.
Участки были признаны непригодными, и весь состав людей стал перемещаться на новые участки, вниз по этой же реке, ближе к устью.
Бегство, начавшееся еще на острове (но там было трудно: ширина Оби, шел еще лед), здесь приняло массовые размеры. На одном из участков в ясные зори слышалась отдаленная гармонь, крик петуха и звуки, подобные гудку. Это был крохотный поселок, от которого участки отделяло непроходимое болото. Люди, не зная, где они, бежали в тайгу, плыли на плотах, погибали там или возвращались обратно.
56

После расселения на новых участках приступили к строительству полуземляных бараков, вошебоек и бань только во второй половине июля. Здесь еще были остатки людоедства, и на одном из участков (№ 1) закапывались в землю испорченные мука и печ[еный] хлеб, портилось пшено на другом (уч. № 3).
Жизнь начинала входить в свое русло — появился труд, однако расстройство организмов оказалось настолько большим, что люди, съедая по 750-800-900-1000 грамм[ов] [паек] хлеба, продолжали заболевать, умирать, есть мох, листья, траву и пр. Наряду с присылкой сюда прекрасных коммунистов, взявшихся за дело как следует, оставались комендантами и стрелками разложившиеся элементы, творившие над трудпоселенцами суд и расправу: избиения, узурпаторство, убийства людей, — бездушные в отношениях к ним, мат и произвол — нередкие явления. [Приведу] такие факты. Коменданты Власенко и По-насенко избивали трудпоселенцев. Стрелок Головачев за похищение одной рыбины в пути следования лодки избил труд-поселенца и приказал ему умыться. Когда это было выполнено, приказал прыгнуть с лодки. Трудпоселенец прыгнул и утонул... Комендант Сулейманов, кроме того что избивал людей при выдаче трудпоселенцам сахара, поедал его (на глазах у всех) в невероятно больших количествах и теперь, по его собственному заявлению, потерял всякий вкус. Помимо этого он брал гребцов-трудпоселенцев и катался на лодке.
Будь люди поворотливее, смертность можно было бы сократить до минимума, т.к. она происходила главным образом от поноса. Однако, несмотря на строжайшие приказы командования, сухари больным не выдавались, тогда как сухарь спас бы сотни людей, потому что отсутствовали всякие медикаменты, ощущалась потребность в вяжущих (против поноса) средствах. При этом огромный запас галет лежал в палатках и [на] базах, т.к. не было указания, могут или нет пользоваться этими галетами больные. Такая история случилась и с сушеной картошкой, и с листовым железом, тогда как наступили осенние холода, а больные лежали в палатках, а затем в бараках без окон и дверей. Можно привести факты прямой провокации: несмотря на то, что поселки в тайге, больные лежали на земле, а та часть, которая не помещалась на нарах из палок, лежала на мху, в котором немедленно заводились черви. Или (другой пример): обмундирование висело в складах, а люди голы, босы, заедались сплошной вшивостью.
Нужно заметить, что все описанное так примелькалось начсоставу и работникам большинства участков, что трупы, кото
57

рые лежали на тропинках, в лесу, плыли по реке, прибивались к берегам, уже не вызывали смущения. Более того, человек перестал быть человеком. Везде установилась кличка и обращение — ШАКАЛ.
Нужно отдать справедливость, что взгляд этот последовательно осуществлялся в ряде случаев. Например, 3 августа с Назинской базы на уч. № 5 была отправлена со стрелком т. Ша-пита лодка с людьми. Их нигде не снабдили, и они оставались голодом, проезжая участки, прося хлеба. Им нигде не давали, а из лодки на каждом участке выбрасывали мертвых. На 5-й участок прибыло 36 ч[еловек], из них мертвых 6 человек. Сколько человек выехало, так и не удалось установить.
В результате всего из 6100 чел[овек], выбывших из Томска, и плюс к ним 500-600-700 чел[овек] (точно установить не удалось), переброшенных на Назинские участки из других комендатур, на 20 августа осталось 2200 человек.
Все это, особенно остров, осталось неизгладимой метой у всех трудпоселенцев, даже у отъявленного рецидива, видавшего виды на своем веку. Остров прозван Остров смерти, или Смерть-остров (реже — Остров людоедов). И местное население усвоило это название, а слух о том, что было на острове, пошел далеко вниз и вверх по реке.
ГА НО, ф. 3-П, оп. 1, д. 540а, лл. 89-100
38
Из докладной записки комиссии Запсибкрайкома ВКП(б) в ЦК ВКП(б) Я.Э. Рудзутаку и Запсибкрайком ВКП(б) Р.И. Эйхе
[1933 г.]
По поручению Западно-Сибирского краевого комитета партии комиссия в составе тт. Ковалева М. И. (крайКК), Курдова (краевая прокуратура), Сорокина (ПП ОГПУ), Арнаутовского (представителя «ГУЛАГа»), ознакомившись и исследовав на месте все факты, изложенные в известном ЦК и крайкому письме тов. Величко, установила, что приведенные факты в письме в основном подтвердились.
...Последующее переселение всех людей с острова Назино производилось в течение июня месяца на отведенные участки
58

по речке Назино; причем надо отметить, что и на этих участках также ничего не было приготовлено в смысле строительства для размещения людей, которые бы там могли жить в примитивных барачно-земляных жилищах. Люди на отведенных участках также жили у костров, в шалашах, землянках, прикрытых ветвями, травой и дерном, и только при вторичном переходе на новые участки, ближе к устью реки Назино, было развернуто строительство бараков полуземляного типа. Это относится уже к концу июля месяца.
Естественно, что в таких условиях продолжались заболеваемость и смертность людей.
Как на самом острове, так и при переселении на Назинские участки наблюдались массовые побеги. Люди бежали, или, делая примитивные плоты из жердей и бревен, на них спускались по речке Назино к Оби, или же уходили группами в тайгу. Впоследствии по берегам речки Назинской и р. Оби было выловлено очень много трупов. Также находили трупы в тайге, около озер и в болотах.
По приезде в окружной центр Колпашево комиссия устроила совещание узкого актива, членов бюро, президиума окрКК, и на этом совещании были заслушаны информации всех организаций, связанных с делом расселения, и о событиях на острове Назино, о положении трудпоселенцев на местах в данное время. Надо отметить, что как в этих информациях, так и в материалах окружных организаций мы не услыхали сведений, говорящих о тяжелом положении трудпоселенцев в данное время; скорее, получилось так, что окружные организации не знали действительного состояния, ибо мы обнаружили потом, что это для представителей округа, ездивших с нами на участки, явилось большой неожиданностью.
27/IX — при помощи Березовской пересыльной базы нами обнаружена была группа в 682 чел. трудпоселенцев, присланных 14/IX из Томской пересыльной комендатуры для размещения в Колпашевской комендатуре. Группа состояла из детей до 14 лет — 250 человек, подростков — 24 человека, мужчин — 185 и женщин — 213 человек. Эта группа была размещена частью в холодном полузакрытом сарае, а частью прямо под открытым небом около костров. Среди них было много больных, и за 13 дней уже умерло 38 человек. Мы немедленно дали указания коменданту о переселении этих людей на постоянные участки, а также сообщили в окружной центр, с тем чтобы была организована следственная комиссия по выяснению виновни
59

ков в безобразной отправке людей и отбору неправильно высланных.
По нашему сообщению распоряжением тов. Алексеева рай-комендант Бейман отдан под суд за березовскую историю.
По прибытии в Александровский район мы посетили остров Назино. При осмотре его мы там нашли только 31 братскую могилу. По заявлению местных работников комендатуры и райкома партии, в каждой из этих могил зарыто от 50 до 70 трупов. Вообще же учета, какое точно количество людей похоронено на острове Назино и кто именно по фамилиям, — таких сведений нет.
При посещении комиссией назинских участков (их к приезду комиссии было 4) мы натолкнулись на такие возмутительно-безобразные факты жизни трудпоселенцев на этих участках, которые являются своего рода продолжением той же назинской истории, но только не на острове, а уже на участках, предназначенных для постоянного обжития их поселенцами.
В полуземляных бараках мы обнаружили большую скученность людей, полураздетых, истощенных, грязных. К нам посыпалась куча словесных заявлений, что их плохо кормят, что они раздеты и разуты, что с ними грубо обращаются охраняющие их стрелки и так называемая «самоохрана», а от многих посыпались заявления, что они совершенно напрасно и невинно сюда высланы, как не имеющие никакой судимости и не привлекавшиеся к ответственности, имевшие паспорта.
Внутреннее оборудование бараков заключалось в том, что были устроены нары из жердей и поставлены железные печи или выложены каменки, причем люди кучей грелись около этих печей, а не сидели на нарах. На нарах отсутствовали какие бы то ни было признаки постельных принадлежностей, на них не было даже в достаточном количестве травы, люди в изорванной грязной одежде, свернувшись, лежали на голых жердях и кучками ютились и грелись около печей. Снаружи около бараков там и тут были разведены костры, вокруг которых также кучками сидели и грелись люди. На наш вопрос, почему они греются вокруг костров, а не идут в бараки, они отвечали, что в бараках холодно, а около костров теплее. Местная же администрация объясняла это просто привычкой этих людей, что они, дескать, и в прошлом привыкли всегда жить около костров.
При осмотре бараков, в которые были помещены больные, мы обнаружили точно такую же картину преступно-безобразного отношения к содержанию больных, которые лежали впо
60

валку точно на таких же нарах из жердей, с той лишь разницей, что они лежали не на голых нарах, а на траве, которая, видимо, не менялась по нескольку дней, а может быть, и недель и представляла собой сплошной навоз, издающий удушливый, вонючий запах. Больные были по преимуществу интерики, цингот-ники, туберкулезники, венерики, просто истощенные, покрытые язвами, ранами и т.д.
...Нами немедленно были даны распоряжения участковым комендантам о повышении нормы выдачи больным и слабосильным, а также и об улучшении общего котлового довольствия поселенцам. Возможности в этом отношении оказались вполне реальными, ибо при последующей проверке складов районной комендатуры мы обнаружили постное масло, сухие грибы, большое количество галет. На наше замечание, почему люди разуты и раздеты, оборванные и грязные, мы получили ответ, что нет обмундирования, что на запросы это обмундирование не присылают. А при осмотре складов районной комендатуры нами обнаружены лежащие с июля месяца 100 комплектов обмундирования, детские костюмы.
...При последующих посещениях других участков расселения трудпоселенцев в Новый Путь Верх-Панинского участка мы там обнаружили точно такую же картину состояния трудпоселенцев: наличие множества больных, слабосильных и большую смертность.
Одновременно нами были выявлены факты грубого, бесчеловечного обращения с поселенцами со стороны отдельных комендантов, стрелков и самоохранников. Так, например, впо-селке Верх-Паня комендант Царапкин занимался избиением трудпоселенцев, а стрелок Болонкин от него в этом не отставал.
Нормы довольствия безобразно регулировались и были низки. Мы встретились с таким фактом: если по тем или иным причинам, по слабости здоровья, заболеванию, трудпоселенец отказывался идти на работу и не имел записки от лекпома или фельдшера, что он освобожден от работы, то такой трудпоселенец не только наказывался карцерным положением, но и лишался полного довольствия и получал заниженную норму хлеба от 200 до 150 граммов в сутки, без горячей пищи, а выдаваемые записки врачебным персоналом об освобождении сплошь и рядом комендантами и стрелками игнорировались.
61

Одновременно по всем участкам расселения трудпоселен-цев комиссией был организован специальный разбор заявлений о неправильно высланных. Таких заявлений было разобрано 914. Через комиссию прошло живых людей 840 человек. Из этого количества было освобождено 174 человека, направлено людей для дополнительной проверки в Новосибирск — 231 человек, отказано — 51 человек и направлено заявлений для проверки через аппарат Сиблага — 240.
Надо сказать, что комиссия при сборе заявлений, в беседах и опросе лично отдельных заявителей наталкивалась на факты, указывающие на явное нарушение ревзаконности со стороны центральных организаций, ведавших задержанием и отбором людей для направления на трудпоселение.
Ниже приводим список лиц, неправильно высланных, наиболее характерных:
1. Иванов Иван — инженер, работает на Канавинском котло-турбинном заводе в Нижнем Новгороде, приехал в командировку в Москву — котлоуправление, где и был задержан.
2. Овласевич — инженер, техдиректор авиазавода в г. Москве; был задержан на Ленинградском шоссе при выходе из трамвая.
3. Вяхирев Николай Петрович — инженер, геодезист, окончил Московский межевой институт; с 1928 года работал в Уральской области; с 1932 года служит в Москве, Мособлпро-ект (Мясницкая, 43); арестован 28/IV у Покровских ворот, когда шел к сестре.
4. Булыгин Григорий Иванович— 1906 г. [рождения], работал чернорабочим в Москве, на кистевязальной фабрике (Семеновская ул., 22, Пролетарского района), имеет паспорт, арестован, когда вышел за покупкой хлеба; паспорт выдан 33-м отделением милиции.
5. Воронин Сергей Андреевич — 1916 г. [рождения], работал в г. Старая Русса Ленинградской области, 13-я дистанция пути Октябрьской ж.д., слесарем; арестован, когда возвращался через Москву из отпуска.
6. Гарин Иван Ипатович — 35 лет, старший мастер по метлахским плиткам химкомбината на ст. Бобрики Рязано-Ураль-ской жел. дор., задержан на вокзале, когда приехал к жене, работающей кондуктором на городском трамвае в Москве, она проживала на Воронцовской ул., дом 28, кв. 3.
7. Мозжерин Иван Петрович — проживал в с. Шаблиша Ба-гарянского района Уральской области, колхозник колхоза
62

«Красная поляна», приезжая в Новосибирск к отцу, вышел на ст. Называевской Омской ж. д. за хлебом. Проходя мимо эшелона, следуемого с т/п (трудпоселенцами), был последними схвачен, затащен в вагон, раздет и привезен в Томск, а затем в Назино. Отец проживает в Новосибирске, Лесков Лог, 26, которого зовут Петр Данилович.
8. Пучка Мария Кузьминична — 1912 г. рождения, колхозница-трактористка, проживала на ст. Камышевская Ейского р-на Северо-Кавказского края, по письму брата поехала в отпуск в г. Москву и на вокзале была арестована, при себе имела справку от колхоза.
9. Муллер Алексей Ефтихьевич— 14 лет, поехал из деревни Гольиевки, около Житомира, от матери к брату в г. Владивосток, мать состоит в колхозе, брат — стрелочник железной дороги; задержан при пересадке на вокзале.
10. Артюх Федосий Михайлович— 1912 г. рождения, колхозник, с. Тепловка Пирятенского района Прилуцкого округа, УССР, колхоз им. Ленина, в Москву послан с 3 товарищами за хлебом и на вокзале был арестован, его трое товарищей — односелыды Комский Михаил, Волоцкий Иван и Тихенко Иван умерли на острове Назино, у которых дома остались семья и дети; при аресте на Брянском вокзале предъявлял документы от колхоза, но на них не обратили внимания.
11. Горбунова Галина Георгиевна — жена командира секции крейсера «Аврора», проездом через Москву была задержана на Московско-Казанском вокзале, где имела пересадку на Ленинград, при задержании была беременной и родила в Назинском поселке в Нарыме.
12. Овсянников Алексей Иванович — 15 лет, жил у отца: г. Москва, Таганка, Большие Каменщики, 36, кв. 6; отец — пекарь, арестован на улице.
13. Гончаров Иван Романович — имеет орден Красного Знамени № 20010; приехал в Москву за получением персональной пенсии, где был задержан.
14. Маслов— член ВКП(б), работал в г. Москве, на нефтега-зе, выпивал с шурином и инженером; ввиду того что не хватило закуски, все трое пошли в лавку, но были задержаны как беспаспортные. Инженер и шурин умерли, первый — на острове Назино, второй — на 5-м Назинском участке.
15. Шиков Александр Сергеевич — окончил ФЗУ на Коксо-стройкомбинате в г. Шегловске Запсибирского края, послан на
63

работу по контрактации, но был задержан на ст. Болотная Томской ж.д. и направлен в г. Томск, а затем в Нарым.
16. Скрипов Николай Селивестрович — приехал в г. Омск, т.к. в Ишиме, куда он следовал к родственникам, был карантин; задержан в Омске, на базаре, конвоем, ведущим арестованных, и заключен в эшелон, где следовали т/п, и с ними прибыл через Томск в Назино.
17. Слесаренко Егор Герасимович — 1918 г. рож[дения], работал в г. Омске, на Омской ж.д., в вагонном цехе; проходя по г. Омску, был задержан охраной эшелона, следуемого с т/п, посажен в вагон и направлен в Назино, мать работает на ст. Петухово Омской ж.д., на механическом заводе, чернорабочей в литейном цехе, ее зовут Елизавета Леонтьевна.
18. Куртюков Николай Федорович — 16 лет, проживал в г. Москве, Пролетарский р-н, Большая Каширская, дом 38, кв. 4. Отец Федор Яковлевич работает по поделке вешалок. Куртюков ехал домой со станции Раздельная, военный городок (у Владивостока), от зятя, Ивана Васильевича Березина, находящегося в Красной Армии командиром взвода на ст. Масля-нинская Омской ж.д., вышел за кипятком, пролезал под эшелоном к своему поезду, но был задержан охраной эшелона, посажен в вагон и направлен в Нарым.
19. Усенко Б.Ф. — бухгалтер, происходит из г. Курска, поехал на ст. Голутвино, которую проспал. У стоящего эшелона стал проситься доехать, ввиду разговора повышенным тоном был арестован, посажен в эшелон и направлен в Нарым; бывший доброволец Красной Армии и состоит на учете в запасе командиром запаса.
20. Рахаметзянова — 12 лет, татарка, по-русски не говорит, ехала с матерью через Москву, на вокзале мать ушла за хлебом, милицией была задержана и направлена одна в Нарым.
21. Волков Николай Прохорович — 46 лет, рабочий-переплетчик с 28-летним производственным стажем, работал в совхозе при ст. Сиапин около Харькова, арестован в Москве, куда приехал за документами.
22. Шудков Н.В. — член ВЛКСМ, зам. директора Нежилтре-ста Ленинского р-на в г. Москве, брат учится в Промакадемии, в выходной день был на постановке в Большом театре на «Пиковой даме», по окончании спектакля вышел и был задержан на Неглинном проезде и отправлен в Нарым.
64

В Александровской комендатуре комиссия нашла большую пачку разных документов, в том числе: новые паспорта, комсомольские билеты, воинские билеты, отпускные удостоверения, старые удостоверения личности, справки с места работы, пропуска с заводов, трудовые списки и т.д. Найти живых людей по всем этим документам не представилось возможным, но отдельные лица были найдены, освобождены и им вручались документы.
Комиссией обнаружено, что среди высланных имелись инвалиды, без ног, без рук, слепые, явные идиоты, малолетние дети без родителей.
...Мы ни на одном участке не могли получить точных цифр, какое количество людей прибыло, какое количество людей умерло и какое количество людей сбежало. Нет также точного учета наличия продовольствия, хозяйства и т.д.
Те общие цифры, которые нам удалось выявить, указывают, что из общего количества 10 289 человек поступивших трудпоселенцев в Александровскую комендатуру налицо на день нашего приезда на всех поселках комендатуры имелось 2025 человек. Если к этому прибавить еще 1940 человек, отобранных до нашего приезда и посланных для переселения их в концлагеря, то мы получим колоссальную цифру разрыва, которая выражается в 6324 чел., причем из этого количества 3196 человек умерло и 2691 чел. числится в бегах, но из этих бежавших надо считать значительную часть погибшими в тайге, в болотах и на речках.
Из числа оставшихся 2025 человек ко дню отъезда комиссии на поселках Александровской комендатуры осталось 1300 с лишним человек, из которых комиссия определяет 50 процентов больных, лежащих, из остального количества процентов 35-40 слабосильных и только около 10-15 процентов людей могут еще выполнить какую-то работу.
...Комиссией даны конкретные указания уполномоченному «Сиблага» по Нарымскому округу т. Белокобыльскому по всем вопросам, связанным с улучшением бытового устройства т/поселенцев.
Результаты обследования были сообщены бюро Нарымского окружкома партии, которое также со своей стороны приняло ряд практических мероприятий в деле улучшения бытового устройства т/поселенцев.
ГА НО, ф. 3-П, оп. 1, д. 540а, лл. 132-151 5-4717
65

39
Из доклада участкового коменданта Лизжева о работе участковой комендатуры Сиблага ОГПУ с контингентом трудпоселенцев расселения 1933 г.
// декабря 1933 г.
Строительство:
1. По Назинской поселковой комендатуре обеспечен новый контингент бараками-полуземлянками для жилья, столовыми, красными уголками, банями, вошебойками и дезкамерами полностью, за исключением частичных недоделок внутреннего оборудования (побелка, переделка полов, отопление, топчаны, обмазка бараков). На четвертом участке все работы по жилстроительству вполне закончены.
2. По Полудневской комендатуре новый контингент расположен: а) больные — в избах крестьянского типа, б) здоровые и слабосильные — в бараках-полуземлянках. Столовая, красный уголок, баня, вошебойка, дезкамера имеются. Нет прачечной. К отоплению всех помещений больницы приступили.
3. По В.-Панинской комендатуре новый контингент размещается в сырых неотапливаемых землянках, за исключением больных, которые помещены в домике крестьянского типа.
Помещение интерната (школьный возраст) в избе крестьянского типа, для жилья оборудован. Интернат для дошкольного возраста в такой же избе помещается вместе с кухней. Здесь же вделаны два котла, не изолированных от остального помещения. Помещение сырое. Баня имеется. Красного уголка, во-шебойки и прачечной нет. Кухня строится.
Снабжение:
Продовольствием всех видов все комендатуры обеспечены примерно на 8 месяцев, включая и диетпитание. Нет мяса, животного жира, свежей рыбы для больницы. Комендатура выделила частично мяса больницам за счет наряда ВОХР. Все комендатуры теплым обмундированием обеспечены полностью, исключая полушубки, которые по норме не полагаются, а заменяются телогрейками и ватными полупальто. Рукавицами обеспечены на 85 процентов. Обеспечены простынями на 40, тюфяками — на 90, подушечными наволочками — на 110, одинарными полотенцами — на 68, одеялами — на 61 процент.
66

Медобслуживание:
Ко времени отъезда комиссии имелось медсоставов: в Назино — 2 лекпома и 1 медсестра. 16 октября прибыли два врача, 10 ноября один врач заболел. В В.-Панино и Н.-Пути имелось по одному лекпому. Медикаментами обеспечены до навигации, но отдельных видов лекарств недостаточно.
Амбулаторным и стационарным лечением все нуждающиеся обеспечены на 100 процентов, кроме В.-Панино, где нет амбулатории. Прием производится в бараке.
В ноябре проверкой уполномоченного Сиблага ОГПУ при Нарымском окрисполкоме совместно с участковым комендантом путем практических мероприятий на местах достигнута правильная расстановка медработников... Урегулированы вопросы питания здоровых, особенно больных и слабосильных. На основе п.п. 2 и 3 организована борьба за снижение смертности. Результат этой работы налицо на некоторых участках и подтверждается цифрами.
За невыполнение решения комиссии и ряд служебных преступлений привлечь к ответственности конкретных виновников строй- и адм.-хоз. состава, передав дела на них уполномоченному третьего отдела.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 27, л. 165
Докладывал все это участковый комендант Александровскому райкому ВКП(б) 11 декабря. Но и в этом докладе не было всей правды, о чем свидетельствует полученная почти в то же время окружкомом радиограмма от уполномоченного из Александрова, после которой на очередном заседании бюро окружкома констатировалось: «Со стороны Александровско-Ваховской участковой комендатуры проявлено прямое игнорирование указаний комиссии крайкома, в результате чего не были устранены имевшие место до приезда краевой комиссии факты грубого нарушения революционной законности в обслуживании трудпоселенцев. Смертность не шла на убыль, наличие вшивости, преступное расхищение диетпродуктов не по назначению, нормы питания больных не были повышены, наличие случаев избиения и издевательств над трудпоселенцами, бараки не все утеплены...»
Застыли сибирские реки, трещали морозы, а уцелевшие люди еще ютились в землянках и полуземлянках. Зато уже имелись красные уголки, где они могли прочитать в газетах о построении социалистического общества в СССР и борьбе пролетариата за
67

свои права в странах капитала. И были вошебойки и дезкамеры, чтобы бороться со вшами. И была организована «борьба за снижение смертности», которая не шла на убыль. «Революционная законность» — эти два слова несовместимы. Кощунственны слова о некоем «обслуживании трудпоселенцев».
Сколько же их выжило из тех двадцати пяти с лишним тысяч, прошедших тогда через Томскую пересыльную тюрьму? Сколько погибло на Острове смерти, сколько утонуло в нарым-ских реках и речушках, сколько сгинуло в болотных топях? Сколько тех несчастных, что умерли возле костров, отдали Богу душу на нарах в землянках и полуземлянках? Никто никогда этого не узнает. Минуло более шестидесяти лет, а кости тех людей нет-нет да забелеют где-то на сырой нарымской земле после весеннего половодья или вдруг покажутся на замытом берегу, когда обнажаются песчаные косы мелеющей Оби. Жуткая память страшного времени...
40
Из письма окружкома ВКП(б) всем райкомам ВКП(б) Нарымского округа
13 октября 1933 г.
В подготовительной работе по проведению Октябрьских торжеств добиться еще большего укрепления нашей партии, поднятия ведущей роли ячеек и в отдельности каждого коммуниста в связи с ... массовой очистк[ой] рядов партии от чуждых оппортунистических разложившихся элементов, предстоящей чистк[ой] партии, усилением] борьбы на два фронта в рядах партии и повышением] классовой бдительности и идейной вооруженности коммунистов с классовыми врагом.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 19, л. 93
В Центре документации новейшей истории Томской области хранится множество папок с документами о «чистке» партии, повсеместно начавшейся в 1934 году и интенсивно продолжавшейся в течение нескольких последующих лет. «Чистили» и «выявляли» принародно.
68

41
Из протокола заседания комиссии по «чистке» партии в колхозе «Путь к коммунизму» Кривошеинского района
7 июля 1934 г.
(«Чистке» была подвергнута колхозница, кандидат в члены ВКП(б) Колбина Татьяна Зиновьевна, 37 лет)
Палыгалов: Я служил секретарем ячейки, в это время Колбина была дояркой и воровала масло, но при проверке это не подтвердилось. Тов. Колбина занималась развратом, и мы ее предупредили, чтобы она распутством не занималась.
Овчинникова: Я болела три недели, а мой муж с Колбиной путался и хотит меня из-за этого бросить.
Вопрос: Со многими ли она жила?
Ответ из публики: С Коровиным, Завьяловым и другими.
Шустова: Для меня она хорошая, а другим не нравится, так как они ее ревнуют к своим мужьям.
Цыганова: Она больше ста рублей накопила денег и хотит уезжать из колхоза.
Спиридонова: Прошлый год я отдала внеплановый закуп хлеба и в кооперации купила себе юбку, а она мне говорит, что на этот бы хлеб можно было купить две юбки, если продать на базаре.
Вопрос: Скажите, кто такой тов. Сталин? Ответ:   Наш управитель. Вопрос: Кто может быть в партии? Ответ.   Не знаю.
Там же, д. 78, л. 59
Комиссия постановила Колбину из кандидатов в члены ВКП(б) перевести в сочувствующие.
В информации Нарымскому окружкому ВКП(б) о «чистке» партии в Александровском районе докладывается о некоем Трофиме Ивановиче Бабкине, члене ВКП(б) с 1920 года, который «до сих пор не знает, зачем он в партию вступил». Объясняет тем, что: «Один приезжал, агитировал, что надо вступать, другой, потом третий... Я взял да и вступил» ( там же, д. 57, л. 61).
69

42
Из протокола заседания комиссии по «чистке» партии в колхозе им. Беляевских Кривошеинского района
8 июля 1934 г.
(Проходил «чистку» заместитель председателя колхоза, кандидат в члены ВКП(б) Сазыкин Федор Данилович, 30 лет)
Вопрос: Кто может быть кандидатом партии? Отвег.   Не могу сказать.
Вопрос: Кто является высшей властью в Советском Союзе?
Ответ.   Коммунистическая партия большевиков.
Вопрос: Кто такой тов. Калинин?
Отвег.   Всероссийский староста.
Вопрос: Кто такой тов. Сталин?
Ответ.   Генеральный секретарь партии.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 78, л. 62
Комиссия по «чистке» партии перевела Сазыкина из кандидатов в члены ВКП(б) в сочувствующие.
43
Из протокола заседания комиссии по «чистке» партии в колхозе «Третья пятилетка» Кривошеинского района
// июля 1934 г.
(На вопросы отвечал бригадир колхоза, кандидат в члены ВКП(б) Василий Яковлевич Нечепурук, 27 лет)
Вопрос: Кто такой тов. Калинин?
Ответ.   Председатель ЦК.
Вопрос: Кто у нас является высшей властью?
Ответ.   Центральный Комитет.
Вопрос: Кто такой тов. Сталин?
70

Ответ:   Сталин, кажется, секретарь краевого комитета ЦК партии.
Вопрос: Вы знаете о порядке приема в партию? Ответ.   Если в Красной Армии, то обязательно принимать в партию, а здесь деление.
Там же, л. 70
Комиссия постановила — Нечепурука из кандидатов в члены ВКП(б) исключить.
Из протокола заседания комиссии по «чистке» партии в колхозе им. Сталина Кривошеинского района
15 июля 1934 г.
(На вопросы комиссии отвечала колхозница, член ВКП(б) Изотенок Анна Денисовна, 29 лет)
Вопрос: Скажите ваше соцположение. Ответ:   Был один конь, одна корова. Вопрос: Зачем брали батрачку? Ответ.   Были дети, имели огород. Вопрос: Кто такой тов. Ворошилов?
Ответ:   Тов. Ворошилов — председатель военно-морского
флота или секретарь. Вопрос: Кто такой тов. Молотов? Ответ:   Тов. Молотов — Совет Народных Комиссаров.
Там же, л. 78
В постановлении комиссии записано: «Изотенок, вступившая в партию, скрыла свое соцположение, она по всем документам считается беднячкой, а в действительности считается середнячкой». Изотенок А.Д. из партии исключили.
На вопросы той же комиссии отвечал бригадир колхоза, кандидат в члены ВКП(б) Василий Денисович Малиновский, 31 год:
71

Вопрос: Какая авангардная роль коммунистов?
Ответ.   Вести правильную работу на участке и чтобы были
не одинаковые. Вопрос: Как вы узнаете левого оппортуниста на практике? Ответ.   Это двурушники, ведут в другую сторону.
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 78, л. 79
Из кандидатов в члены ВКП(б) Малиновский В.Д. был переведен в сочувствующие.
На вопросы комиссии также отвечала колхозница, член ВКП(б) Хацкевич Василиса Андреевна, 31 год:
Вопрос: Как с религией? Ответ.   Религии нет.
Вопрос: Кто в Кривошеинском районе является высшей
властью? Ответ:   Тов. Попов*.
Там же
Комиссия постановила перевести Хацкевич В.А. из членов ВКП(б) в кандидаты.
Рьяная показательная «чистка» партии проходила на фоне бедственного положения крестьянства. В деревне недоставало всего необходимого, в первую очередь хлеба.
45
Из информации в Нарымский окружком ВКП(б) об итогах «чистки» членов и кандидатов партии Каргасокского района
Октябрь 1934 г.
Когда заболеет кто-нибудь из колхозников, то его вовсе не снабжают хлебом. Можно привести два примера, которые ха
* Попов — секретарь Кривошеинского райкома ВКП(б).
72

растеризуют состояние с хлебом. Колхоз «Долой собственность»: больной колхознице пришлось собирать коренья трав, сушить, толочь и этим питаться. Второй факт также по выдаче хлеба одному колхознику — обсчитали на 300 грамм[ов], так по этому вопросу очень резкие были выступления на чистке председателя колхоза. В Казальцево, когда колхозники приезжают на покос, так на своем хлебе делают «зарубки» и, когда возвращаются на обед, то смотрят, эти зарубки целы или отрезаны.
Там же, д. 52, л. 157
Протоколы комиссий по «чистке» (и последовавшей за ней «перечистке») партии в районах Нарымского округа изобилуют присущей тому периоду терминологией, использовавшейся для определения действий коммунистов, «искривлявших линию партии»: «левацкий заскок», «правый оппортунизм», «троцкистские выпады», «потеря классового чутья», левые и правые «уклоны», «загибы» и «перегибы». Одному из проходивших через чистилище коммунистов предъявили обвинение даже в «квадратном оппортунизме». Неукоснительно исключали из партии за «сращивание и связь с чуждым элементом». Например, в Александровском районе председатель колхоза «Ударник» Дмитрий Иванович Девятое был исключен из ВКП(б) за то, что «с кулаком тестем не порывал связь до момента прохождения чистки, его же устраивал на работу в колхоз (строил избушку)» (там же, д. 57, л. 60).
В информации Каргасокского РК ВКП(б) Нарымскому окруж-кому приводятся данные о «чистке» партии за 1934 год с указанием причин исключения из партии: «Классово чуждые — 4, двурушники — 4, за зажим самокритики — 4, пассивно относящиеся к работе — 5, буржуазные перерожденцы — 12, шовинисты — 1, шкурники и карьеристы — 8, морально разложившиеся — 14» (там же, л. 24). В выводах окружного комитета ВКП(б) по итогам «чистки» партии в этом районе записано: «Слабо велась борьба с моральным разложением, что показала практика. Исключено 12 человек, и даже в момент чистки отдельные прошедшие чистку коммунисты: Катков, Скулкова (исключены при перечистке), Егоров, Кузнецов и Го-родович — продолжали разлагаться» (там же, д. 52, л 173).
73

Во всех районах округа количество исключенных из ВКП(б), переведенных из членов партии в кандидаты либо в сочувствующие по причине «морального разложения», было наиболее велико. Председатель кривошеи некого колхоза «Звездочка» Н.И. Шутов не только пил, но и, как явствует из протокола, «мыл вином голову» (ЦЦНИ ТО, ф. 206, on. 1, д. 78, л.64 ),. . председатель Першинского сельсовета СП. Овчаров «пьяный дрался с учителем и перед квартирой учительницы стоял на коленях с веревкой на шее для того, чтобы доказать учительнице, что он ее любит» (там же, л. 177). Парторг Красноярского лесозавода В.Я. Колесников «в июле приехал на покос, где работают трудпоселенцы и члены профсоюза. Вместо массовой работы, как парторг, тов. Колесников снял с себя штаны и голый бегал перед массами, махал штанами. Когда его спросили, [для чего] он это делает, то тов. Колесников заявил, что он штанами тучи разгоняет, чтобы не было дождя» (там же, л. 134).
Примечательно, что в большинстве случаев у тех, кто, с точки зрения комиссии по «чистке» партии, испытание выдержал, процедура проверки (вопросы, ответы, а также выступления присутствующих на заседании) в протоколы не заносилась. Перечислены лишь анкетные данные, после которых краткая запись: «Считать проверенным». Такую проверку в Каргасок-ском районе прошел 20 октября 1934 года некий Эрнст Янович Кристулл. Анкетные данные: родился в 1897 году. Латыш. Сын рабочего-прокатчика. С 1912 по 1914 год работал на постройках и учеником литейного цеха завода в г. Риге. С 1914 по 1918 год — рядовой латышского стрелкового полка, г. Москва. С 1918 по 1920 год — пулеметчик ЧК. 1920 год — комендант в г. Николаевске. 1921 год — комендант особого отдела в Севастополе. 1922 год — лечился в психлечебнице в Москве. С 1926 по 1929 год — рабочий инструментального завода. В 1929 году командирован на курсы двадцатипятитысячников. 1930 год — председатель колхоза «Первая пятилетка» Средне-Волжского края (работал 1 год и 2 месяца). 1931-1932 годы — председатель сельсовета и пом. директора МТС. 1933 год — комендант Пудинской поселковой комендатуры (см. там же, д. 61, л. 9).
Комментарии излишни.
74

46
Из постановления бюро Нарымского окружкома ВКП(б)
2 октября 1934 г.
Всякое постановление органов власти о наложении штрафов и других видов репрессий должно немедленно приводиться в исполнение, ибо в противном случае подрывается эффект репрессий.
Там же, д. 33, л. 48
47
Из директивы Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю всем комендатурам УНКВД и секретарю Нарымского окружкома ВКП(б) К.И. Левицу
Лично. Строго секретно 2 января 1935 г.
До последнего времени в практике нашей работы восстановленные нами [в правах] трудопоселенцы в индивидуальном порядке беспрепятственно покидали трудпоселки... Ближайшая наша перспектива — восстановление сельхозартелей — при таком положении, если оно не будет изменено, может поставить под удар заселение и освоение Севера. Поэтому, согласно приказу Наркома тов. Ягоды, приказываю всем восстановленным и восстанавливаемым в правах трудпоселенцам выезд последним запретить из трудпоселков.
Означенный приказ не распространяется на трудпоселенцев, освобожденных в порядке пересмотра (неправильно высланных). Наряду с этим Вам надлежит развернуть массовую работу среди восстановленных, особенно среди молодежи, на предмет закрепления их в трудпоселках. Впредь ходатайствовать о восстановлении трудпоселенцев — только о тех, которые хорошо хозяйственно устроились и не думают уезжать при наличии производственных заслуг.
75

Трудпоселенцев, хозяйственно не устроенных, не восстанавливать.
Зам. начальника ОТП УНКВД Анастасенко
Зам. начальника первого отдела Ромов
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 131, л. 4
48
Из директивного письма заместителя начальника ОТП УНКВД по Западно-Сибирскому краю Анастасенко
и начальника 1 отделения Гладышева секретарю Нарымского окружкома ВКП(б) К.И. Левицу
Лично. Совершенно секретно 2 января 1935 г.
По данным на август, полученным от Вас, у Вас имеется нетрудоспособных женщин, обремененных детьми, стариков, инвалидов, не могущих быть освоенными с точки зрения втягивания их в сельское хозяйство или промышленность, 6250 человек. Эти люди, по существу, являются только иждивенцами комендатуры, и мы вынуждены [их] все время кормить и одевать.
Учитывая, что в ближайшие год-два будет передача контингента частично, а возможно, и полностью в органы Советской власти, мы неизбежно столкнемся с таким положением, что эти люди, не могущие в какой-либо мере [быть] приспособленными к труду, окажутся в совершенно критическом положении, т.к. органы не будут иметь той возможности по прокармлива-нию и вообще обеспечению их, какую мы имеем сейчас. Учитывая это, краевой комитет партии решил всю эту массу, т.н. балласт, ни к чему не способный, рассосать двумя путями.
1. Путем выявления родственников стариков и инвалидов (братьев, сестер и т.д.): списаться с ними и передавать им на иждивение.
2. Женщин, обремененных детьми, больных, инвалидов, стариков, не имеющих родственников, дальних и близких, не подлежащих хоть в какой-то мере быть использованными, путем сбора на них характеристик, составления подобных списков с указанием всех установочных данных, после проверки в местных районных отделениях НКВД и после установления, что дан
76

ное лицо ни в чем плохом, антисоветском себя не проявило, нужно освобождать.
...Ни в коем случае после решения об освобождении нельзя высвобождать всех сразу, освобождение должно идти несколькими группами по 2-3 семьи. Это важно потому, чтобы нам не наводнить районы Западной Сибири и магистрали сразу большим количеством освобожденных, не способных к труду.
...Составьте определенный список с перечислением поименно и возрастно всех детей и самой главы с обязательной визой местного райотдела НКВД о непрохождении у них по материалам... Ту часть нетрудоспособных, которую можно рассосать по артелям в качестве сторожей, мастеров или инструкторов, не нужно представлять к освобождению.
Ознакомить с директивой разрешено только Вашего помощника и руководителя работой УСО.
Там же, л. 1
49
Из докладной записки участкового коменданта Тоинской комендатуры Дуды начальнику ОТП УНКВД по Западно-Сибирскому краю Долгих, начальнику окротдела УНКВД Мартону и секретарю окружкома РКП(б) К.И. Левицу
28 января 1935 г.
...Учитывая, что свободного рынка продажи хлеба, где бы трудпоселенцы могли приобрести таковой, Чаинский район до настоящего времени не имеет, напряженное состояние с продовольствием на почве массового недоедания хлеба, приходится сталкиваться с рядом нежелательных явлений: 1) имеем случаи невыхода детей в школу, мотивируют: «нет хлеба»; 2) массовые побеги; 3) самовольные отлучки из поселков под предлогом поиска хлеба; 4) невыход на работу и отказ от работы из-за отсутствия хлеба; 5) неподчинение поселковому руководству, не только руководителям артелей и старшим поселков, но и поселковым комендантам.
Там же, л. 53
77

50
Из письма В.В. Куйбышева к Р.И. Райх
// сентября 1910 г.
Милая, шлю привет! Сегодня сильно занят, не смогу побеседовать с тобой. Дело в том, что мне поручено проревизировать все колониальные учреждения. У местной колонии* есть своя потребительская лавка, столовая, мясная лавка, пекарня. Существует трехмесячная отчетность по всем этим учреждениям. Вот один из таких отчетов я должен проверить. Материал довольно кропотливый**.
51
Из докладной записки начальника Нарымского окротдела НКВД Мартона начальнику СПО УГБ УНКВД по Западно-Сибирскому краю
О подготовке к весенне-посевной кампании участковых комендатур Нарымского округа в 1935 году
Подготовка к весенне-посевной кампании в целом ряде участковых комендатур проходит в текущем году при исключительно тяжелой обстановке, созданной благодаря:
а) переживаемым тяжелым материальным положением трудпоселенцев ряда комендатур вследствие отсутствия необходимых продовольственных ресурсов;
б) угрожающим состоянием засыпки семян;
в) чрезвычайно плохого состояния тягловой силы;
г) отсутствия зернофуража;
д) отсутствия необходимой гибкости, четкости и быстроты в руководстве ОТП.
* Сообщество ссыльных, поселенных вместе в одном из сел Нарымского
края.
** Нарымская ссылка (1906-1917 гг.)..., с. 91.
78

...Причины — недород, громоздкие планы, удлинявшие сроки сева, неблагоприятные метеоусловия 1934 г.; ранние заморозки вызвали громадную гибель хлебов — от 30-50 процентов предполагавшегося урожая... Влияние оказали впервые проводившиеся в 1934 г. хлебопоставки (до 6000 тонн сданы трудпо-селенцами хлеба).
ЦДНИ ТО, ф. 206, оп. 1, д. 131, л. 8
52
Из информации участкового коменданта Тоинской комендатуры Дуды начальнику ОТП УНКВД Долгих, начальнику Нарымского окротдела УНКВД Мартону
25 мая 1935 г.
О ходе посевной
...В двух случаях по Гореловской пос. комендатуре и двух случаях по Бундюрской комендатуре рабочие получали паек 600-800 грамм[ов] на себя, систематически делили его между членами своей семьи, отчего на почве недоедания у них появилась частично опухоль тела. Благодаря выдаче им хлеба состояние их здоровья улучшилось, и они продолжают работать.
Там же, л. 87
Политические ссыльные (большевики, меньшевики и др.), сосланные в Нарымский край царским правительством, получали ежемесячное пособие — 7 руб. 70 коп. на человека. В 1914 году ржаная мука в Нарыме стоила 80 коп. за пуд, черный хлеб — 2 коп. за фунт, белый хлеб — 5 коп. за фунт, картофель — 8 коп. за ведро, рыба (налим) — 2 коп. за фунт, крупа гречневая и пшено — 5 коп. за фунт, сахар — 18 коп. за фунт*. Помимо ежемесячного пособия выдавалось на зимнюю одежду мужчине — 18 руб. 43 коп., женщине — 18 руб. 61 коп.
* См.: Нарымская ссылка (1906-1917 гг.)..., с. 300-301.
79

Основная масса репрессированных крестьян — более двухсот тысяч человек — была завезена в Нарымский край в 1930— 1931 годах. Ссылка продолжалась и в последующие годы. Казалось бы, печальный опыт должен был чему-то научить тех, кто вершил судьбы сотен тысяч людей, однако и последующее принудительное переселение проводилось все по той же однажды разработанной и одобренной сверху схеме. Голод, эпидемии, тысячи могил по берегам таежных рек — все это было отнесено на издержки.
В кабинетах утверждались маршруты следования ссыльных, для поселения отводились необжитые места, куда под конвоем доставляли крестьянские семьи. Семьи были большими, возле каждого спецпоселка сразу возникал погост... Сегодня эти места обезлюдели, исчезли с лица земли насильно созданные поселки, заросли осинником поля, сровнялись с землей могильные холмики... Но тогда, в 30-х, все это было впереди и оплаченное жизнями тысяч и тысяч людей «освоение» Севера продолжалось. Несмотря на голод и продолжавшуюся смертность ранее завезенных спецпереселенцев.
53
Из «Плана приема 270 семей трудпоселенцев, имеющих прибыть в Колпашевскую комендатуру в 1935 г.»
27 мая 1935 г.
Все вновь прибывающие 270 семей трудпоселенцев будут поселены на Шудельском земельном массиве.
...От Колпашева водой по Оби 60 км, далее по р. Шудёльке 92 км, от плотбища гужом 50 км. Всего 202 км.
...Массив обследован в 1933 г. На массиве организовано 5 трудпоселенческих участков. Площадь в основном представляет старые гари, большей частью начавшие зарастать порослью лиственных насаждений (береза, осина) и кустарниками (малина, шиповник). Гужевой колесной связи от Инкина до плотбища №1 не имеется. Также нет в настоящее время колесной связи с массивом от плотбища №1. На этом участке летом сообщение возможно пока только верхом или пешком. Сообщение водой по р. Шудельке здесь невозможно из-за заломов
80